Должно быть Энитан ненадолго задремал, и стоило клетке остановиться, скрежетнув металлическим дном, он моментально очнулся. И инстинктивно свернулся в клубок, заслоняясь от хлынувшего в ящик света. Кто-то резко хохотнул и чем-то швырнул в него, снова с грохотом захлопнув люк. Настороженно ощупав предмет, Энитан с облегчением вздохнул, опознав бурдюк с водой. Жидкость была теплой и отвратительной на вкус он заподозрил, что кто-то намешал туда мочи но обезвоживание было таким сильным, что он все равно с жадностью напился, признательный уже за то, что его не стошнило.
Спустя какое-то время клетка снова сдвинулась с места. Шли часы. Он попытался вспомнить, сколько требуется времени, чтобы пересечь Рич. Два дня? Три? Он прямо видел эти картины: пейзажи, плоские и бесконечные, как небо, без единого здания, нарушающего монотонность, только лига за лигой поля колючих коричневых стеблей скошенной травы.
Когда угрожал нахлынуть очередной приступ клаустрофобии, Энитан заставлял себя дышать размеренно. «Смирись, - шептал он. Все уже закончилось. После драки кулаками не машут, - поняв, что следовать собственному же совету трудно, он сменил тактику. Отомстить. Найти способ и отомстить».
Несмотря на его старание экономить, вода закончилась задолго до того, как клетка остановилась вновь. Сведенные судорогой конечности окаменели, а желудок начал переваривать сам себя. Энитан хрипло вскрикнул, когда люк клетки распахнулся, и в глаза ударил яркий свет, но не стал сопротивляться грубым рукам, схватившим его и вытащившим из ящика. Он кулем свалился на твердую землю.
- Встать! кто-то больно пнул его, заставив заскулить. Он попытался подняться, но ноги не держали. Ботинки еще дважды встретились с его спиной, прежде чем двое мужчин схватили его за руки и вздернули вверх. Даже после этого Энитан вряд ли устоял бы на ногах, не поддержи его перевозчики.
Что за люди зарабатывали за жизнь транспортировкой непрощенных за пределы Рич? Энитан покосился на них. Мужчин было трое, неопрятно одетых, загорелых и противно ухмыляющихся.
- Что, теперь ты не такой уж и живчик, да? хохотнул один из тех, кто сжимал руку Энитана. Он, похоже, был его ровесником ему еще не было сорока, но взгляд серых глаз был холодным и безжизненным. Да уж, совсем не красавчик.
Энитан стиснул зубы.
Еще несколько минут все трое пихали и толкали его. Он улучил момент, чтобы оглядеться, но многого рассмотреть не удалось. В основном повозку, доставившую его сюда, запряженную вьючными монстрами с отломанными рогами. Кроме сидения для погонщика, повозка была оборудована небольшой загородкой, служившей, должно быть, укрытием и кладовкой для трех путешествующих мужиков. Позади загородки, находился металлический ящик, прикрученный к платформе, ставшей Энитану камерой заключения. Кроме повозки, тягловых чудовищ и мужчин Не было ничего. Светлое голубое небо. Пожухлая трава цвета прелой соломы, слегка колышущаяся от ветра. Почти заросшая дорога. И там, слева от Энитана Он резко отвернулся.
Перевозчики начали действовать грубей. Он несколько раз падал, но каждый раз его вздергивали на ноги, издеваясь. Они выкрикивали его имя и фамилию, плевались в него, тянули за волосы и хлестали по голой коже. Он понимал, что нет смысла возмущаться. Их трое, а он ослаб от боли. И здесь, на краю мира, где никто не увидит, они могли сделать с ним все, что захочется. Может, в этом и крылась привлекательность работы возможность наслаждаться тем, что кто-то зависит от твоей милости.
Один из них с силой пихнул Энитана, вынудив рухнуть на четвереньки, и пока все трое мучителей орали, приказывая встать, продолжал сбивать его с ног. Они ржали, когда у него получилось подняться на колени, помогая себе руками, задыхаясь и низко опустив голову. В пересохшем рту ощущался привкус крови и пыли, трава колола кожу. «Все неважно, - снова напомнил он себе. После драки
кулаками не машут». Теперь он никто обвинен, осужден, почти покойник и не может сделать ничего, чтобы изменить свою судьбу.
Боги. Только алчность могла заставить Минну сделать с ним такое! Возможно, он не слишком мудро распоряжался деньгами, возможно, больше уделял внимания своим желания, чем семейным финансам. Но он никогда не вредил другим ни ей, ни их отцу, вообще ни единой душе. Она могла бы спокойно отравить его, выдав смерть за самоубийство. Могла бы вытащить его. От мысли, что Минна даже не попыталась, преднамеренно обрекая его на этот ад, глаза застилала алая пелена.
Он выкинул вперед ногу и врезал пяткой в челюсть сероглазому, застав того врасплох. До чего же приятно было кулаку соединиться с плотью и костями, и когда мужик рухнул, Энитан представил на его месте свою сестру.
Но удар стал единственным, оставшиеся подельники накинулись на него сразу же, швырнув на землю. Один из них давил ботинком на шею, а другой оседлал Энитана, выворачивая за спину руки. Одномоментный прилив сил иссяк, Энитан не сопротивлялся, когда Сероглазый, схватив веревку, связал его запястья так туго, что на коже выступила кровь.
Они пинали ожесточенно, сосредоточив усилия на незащищенной голове и спине. Вообще-то это было даже кстати, потому что головокружение нарастало и уплывающее сознание окутывалось густым серым туманом. К тому времени, когда ему рывком раздвинули ноги, он едва ли заметил вторжение и новую боль. Избитое и оскверненное тело лежало на земле Рич, но разум Энитана был уже далеко.