- Нет, по крайней мере, не в плохом смысле. Скорее, она скучала по тебе. Она была одинока. Она не могла больше всем делиться с тобой, потому что...
- Ну? Почему?
- Потому что она хотела тебя защитить. От того, что сделало ее такой несчастной. Конечно же, она так же, как и ты, не совсем понимала, что голос, звучащий в ее голове, принадлежал другому человеку. Она считала его частью самой себя. Она знала, что могла абстрагироваться от него. Она называла этот голос «мое лучшее Я» или «моя невинность».
- Моя невинность?
- Она считала себя виноватой, а тебя - нет, это безумие нарастало, по мере того как приближался день самоубийства. Одно из последних предложений в ее дневнике гласит: «Я бы хотела, чтобы во мне умерло все, кроме моей невинности».
Я не знала, что сказать. Как я могла обо всем этом ничего не знать? Я, должно быть, очень глупая невинность, если позволила Мире ввести себя в заблуждение. Она страдала, была в отчаянии, а я ни о чем не подозревала!
- Мне неважно, что она хотела, - сказала я. - Я должна все знать! К чему эта невинность, если она приводит к тому, что перестаешь понимать человека, который больше всего тебе дорог? Если не можешь ему помочь? Может быть, я бы смогла ей помочь, если бы она не исключила меня из своих мыслей!
На лице Матса было написано сомнение.
- Или тебя бы это также разрушило, как ее.
- Что ее разрушило? Что?
Было слишком долго темно. Я потеряла свое тело и одежду, которую носила. Иногда очень надоедало быть призраком!
Когда луна снова появилась - должно быть, прошло несколько часов, так как луна уже довольно близко приблизилась к границе холма - Матс протянул мне не только одежду, но и стопку бумаг.
Я оделась, села рядом с Матсом на стену, прижалась к нему, чтобы почувствовать его тепло и живость, и начала читать.
Дневник Миры. 27 ноября 2012 года.
Не знаю, что так внезапно произошло с моей жизнью. Я всегда была так взволнована, полна ожиданий. Это было такоe непонятное чувство, как будто меня ожидает что-то грандиозное. Я думала, что однажды уйду с головой в жизнь и очарую мир.
Или, наоборот, - мир очарует меня, если я погружусь в приключения. У меня было бесконечное количество планов. Я хотела расправить крылья и полететь, во все концы!
Но теперь я пришла к выводу, что крылья меня не несут. Я сорвалась с высоты, и все мечты пропали. Я сижу здесь в тесноте моего гнезда и чувствую себя маленькой. Слишком маленькой, чтобы покорить мир. То, что раньше было заманчивым, стало отвратительным.
Я так хочу снова стать сильной и отважиться на еще одну попытку, но не получается.
Когда летишь, нельзя сомневаться в своих крыльях. Нельзя все время смотреть вниз и думать: Господи, как высоко! Нельзя представлять, что случится, если упадешь. Это не позволяет наслаждаться полетом. Но я дрожу при одной мысли о полете. Моя вера в крылья подорвана. Надеюсь, однажды я снова обрету ее.
Может, я постепенно схожу с ума, но я думаю, во мне есть что-то такое, что осталось прежним. Наивным и невинным. Мое лучшее Я. Когда я отправилась на поиски приключений, я оставила его дома, в сохранности и безопасности. Моя наивность, моя невинность. Я должна сберечь ее от того, что сделало меня малодушной, поэтому я придумала этот ужасный шифр.
Мой план таков: я пишу о том, что случилось, что накопилось на душе. Я вкладываю это в шифр, который не сможет прочитать никто, кроме меня, там это и останется. Это исчезнет, пройдет, устранится. А я начну все сначала. Все будет хорошо, надо только верить.
Признаюсь, мой внутренний голос сразу же предупредил меня о Дине. Потому как это не тот парень, с которым можно прогуливаться, любуясь заходящим солнцем и держась за руки. Мне с самого начала было понятно, чего от меня хотел Дин. Но я хотела того же самого! Я хотела вырваться из моей добропорядочной жизни, веселиться и испытывать нечто волнительное. Об этом никто не должен был знать.
Я довольно быстро согласилась пойти к Дину домой. У него была своя квартира, и я знала, на что иду. В первый раз он не был особенно чутким, у меня даже появились сомнения насчет моего приключения, но в дальнейшем стало лучше.
Я считала свою новую тайную жизнь потрясающе интересной и захватывающей. Все остальное, напротив, казалось скучным: школа, уроки балета, подруги, театральная труппа.
Дома я не подавала виду, что в мыслях нахожусь где-то далеко. В конце концов, мои родители не должны были узнать, что я встречаюсь с восемнадцатилетним. Не могу даже представить, как бы они отреагировали, если бы выяснили это. Их чулочек на ложном пути - ужасно!
Я ходила к Дину каждые 2-3 дня и оставалась на несколько часов. Признаюсь, вся эта история ударила мне в голову. Он постоянно осыпал меня комплиментами, все время рассказывал мне о том, какая я фантастическая и неотразимая. Я свожу его с ума, он не может думать ни о чем другом!
Я была одержима этим чувством, которое он мне давал. Его восхищение делало меня той девушкой, какой я всегда хотела быть. Опьяненная, я пускалась с Дином во все тяжкие, я ведь была самой желанной девушкой в городе, и это надо было отпраздновать.