И пусть только кто из вас попробует рыпнуться на меня или моих друзей, выразительно заявил я, поднял с земли портфель и как ни в чём не бывало отправился дальше.
После этого я эпизодически встречал кого-то из этой троицы, но каждый раз хватало одного многообещающего взгляда из-под нахмуренных бровей, чтобы решительности у потенциальных соперников поубавилось. И вот сейчас, годы спустя, судьба уготовила мне встречу с Федькой и Олегом.
Честно сказать, в прошлой жизни я с ними тоже как-то пересекался, знал, что у обоих, в отличие от Кольки, закончившего, как ни удивительно, военное училище и ставшего офицером, жизнь не удалась. Один спился и помер к 40 годам, второй до старости был не пришей к одному месту рукав, отсидел вроде как за воровство, потом подрабатывал где придётся и так же имел склонность к употреблению горячительных напитков.
Выглядели оба сейчас не то что как бомжи какие-то, но взгляд всё же замечал детали, характеризующие эту парочку не самым лучшим образом. В частности, по початой бутылке «Жигулёвского» в руках у каждого.
Я подошёл и пожал парням руки.
Здорово!
Здоров, как сам?
Да ничё, учусь, первый курс Уральского политеха заканчиваю, сказал я, присаживаясь рядом. Приехал вот на выходные своих повидать. А у вас что нового в жизни?
Никакой обиды или ненависти я к ним сейчас не испытывал. Скорее даже чувство лёгкого сострадания, зная о грустном будущем, которое их ожидало.
Да так, я отслужил в Казахстане, Олегыч вон по здоровью непригоден
А Колян в Омске, в общевойсковом училище, будущий офицер, ёпта, хмыкнул Олег с таким видом, будто и сам не верил в этот факт. Пиво будешь?
Я посмотрел на протянутую бутылку, представив, как к этому горлышку только что прикладывался
своим слюнявыми губами, и меня едва не вывернуло.
Не, спасибо, у меня режим.
Ну, как знаешь, сказал, как мне показалось, с некоторым облечением Олег и присосался к бутылке.
А ты чё, всё ещё боксом занимаешься? спросил Федька.
Ага, в институте секция есть, там и занимаюсь. За институт на первенстве СДСО «Буревестник» выступаю.
О-о-о, протянул он наигранно, это с тобой опасно связываться.
Я думал, вы это уже давно поняли, усмехнулся я. Ладно, пойду, вечер уже, и есть охота в животе оркестр играет.
На часах было четыре часа, но после тренировки и впрямь жрать хотелось неимоверно. Да и в ресторан я планировал заявиться не совсем, скажем так, голодным, о чём и сообщил матери, а та на скорую руку сварганила макароны с сосисками. К чаю мама успела испечь на общей кухне пирог с чёрной смородиной, к счастью, в это время единственная духовка никому не понадобилась.
Эх, сюда бы телевизор, хотя бы чёрно-белый, мечтательно сказал я, падая на диванчик.
Да на кой ляд он нужен, отмахнулась мама, убирая со стола. Ты как отец, тот тоже ноет, что ни футбол, ни хоккей не посмотреть. Мне и радио хватает, там вон и песни передают по заявкам радиослушателей. А ежели что интересное, фильм там какой про войну или комедия так это мы к Тимохиным спускаемся. Они нас сами зовут.
Ну да, ну да Только через два года всё равно телевизор купите. И будешь ты, мамуля, просиживать возле него вечера напролёт, с отцом или одна, если тот работает во вторую смену.
В восьмом часу я уже шлёпал в направлении ресторана «Ландыш». Единственный мой костюм сейчас находился на мне, перед выходом мама настояла на том, что его нужно отутюжить, и сама же этим и занялась. А перед моим уходом прыснула на меня отцовским «Шипром», я в последний момент почти успел увернуться от струи ядрёного аромата, но на одежду всё же немного попало. Так что в заведение общепита я шёл при полном параде, только шляпы и гвоздички в петлице не хватало.
По моим расчётам, оркестранты к этому времени уже должны объявиться в ресторане, самый прайм-тайм. Мои предположения оправдались, когда я возле двери ресторана услышал приглушённые звуки песни «Эти глаза напротив». Вот только внутрь попасть так просто мне не удалось. «Мест нет!» гласила табличка на двери. А за дверью немолодой швейцар в тёмном, на размер больше костюме сидел за столиком с газетой в руках, не обращая внимания на десяток толпящихся у входа людей.
Да есть там места, возмущённо доказывал своей спутнице какой-то мужчина лет тридцати. Просто швейцару на лапу сунуть надо.
Ну давай подождём, ведь люди не до закрытия же там будут сидеть, освободятся места Молодой человек, это уже мне. Вы за нами будете.
Слушай, может, в «Лиру» пойдём? предложил мужчина. Там точно должны быть места.
Что-то я не сильно в этом уверена, возразила его спутница.
А я уже и забыл, что это такое советский ресторан, в который так просто было не попасть. Пусть для большинства населения СССР поход в ресторан считался событием, но, по большому счёту, многих привлекали вполне демократические, регулируемые государством цены. Один человек мог провести вечер в своё удовольствие, оставив в ресторане сумму от трёх до пяти рублей, даже включая чаевые официанту. По себе помню, хотя в этот ресторан я до армии ни разу не заглядывал, а после армии был один раз, девушку выгуливал, с которой познакомился на танцах в городском парке. Лена она была из другого района Асбеста, и к ней лип какой-то доходяга, с которым мы вышли разобраться, а тут вдруг нарисовались его дружки в количестве аж четырёх человек. К счастью, никто из них к боксу или даже к борьбе отношения не имел, да и габаритами я они мне по большей части уступали. Когда двое упали после двух ударов, остальные просто разбежались, а я вернулся к своей новой знакомой, и мы продолжили танцевать. Через неделю был ресторан, после которого, как я надеялся, у нас что-то случится. Но не случилось, хотя тот же Серёга, который жил отдельно от родичей, предлагал на ночь свою комнатушку. После этого ждать я больше не мог, начинался учебный год в УПИ. Я ей из Свердловска написал письмо, через неделю пришло ответное, в котором она просила, чтобы я больше ей не писал. Обиделся я тогда и одновременно разозлился страшно. Могла бы хоть объяснить, с чего вдруг Потом плюнул, справедливо рассудив, что женщины не стоят наших мужских нервов. У меня с ней даже ничего не было, может, она бревно бревном?