На парковку заезжаем? спрашивает водитель.
Да, должны запустить, я договорился, отвечает лейтенант.
Внедорожник спускается на подземную парковку под монументальным зданием генерального штаба. Часто вижу главное здание Равэнны в выпусках новостей и Наилия на трибуне, а раз в год генеральных штаб принимает осенний бал. Запоздало вспоминаю о видеосъемке. Проклятье! Камеры, репортеры, прямые включения. Грандиозное событие и я где-то в толпе с пустым от рабочего процесса взглядом. А если меня узнают тетки, родственницы, родная мать? Для них я самоубийца. Давным-давно сожженная и оплаканная. Зачем обо мне вспоминать?
Нервно комкаю край халата и надеюсь, что статус военной тайны не пропустит меня в эфир. Но что тогда будут показывать вместо первого танца? Или на монтаже потом лицо спутнице генерала замажут?
«Не твои проблемы, повторяет паразит. Генерал втянул тебя в авантюру, так пусть его служба безопасности расхлебывает последствия».
«Они расхлебают», морщусь я и от волнения едва дышу. Раздеваться нужно, снимать маскировку. Халат, платок и тапочки забирает Гелиус, прошептав, что так нужно. Я надеваю туфли и торопливо поправляю диадему в прическе. Сказка начинается. Простая девушка с рабочей окраины идет на бал.
Рядовые вежливо прощаются и остаются в машине, до лифта по парковке меня ведет лейтенант. Пахнет отработанным топливом, тускло горят лампы дежурного освещения и паразит вылезает с комментариями:
«Ну и дыра»
«Обычный служебный вход. Ты ожидал отделку золотом и лепнину у потолочных балок?»
Он сам не знает, чего ждал. Коридоры нижних уровней генштаба так сильно напоминают служебные глубины медицинского центра, что я себе чувствую почти дома. Наконец, расправляю печи и улыбаюсь. Впервые верю, что все получится.
Перед дверью с электронным замком лейтенант переводит дух, поправляет воротник рубашки и наглухо застегивает комбинезон. Идеальнее некуда, но он еще и волосы аккуратно приглаживает. Генерал ждет за дверью, сомнений нет. Замок тихо пикает, подмигивая зеленой лампочкой,
и сквозь дверной проем льется яркий свет.
Проходите, дарисса, вежливо просит лейтенант.
Шагаю через порог и замираю. Небольшая комната напоминает рабочий кабинет. Стол, стулья, шкафы. Ощущение ломают вешалки с одеждой и огромное зеркало с подсветкой. На вращающемся стуле сидит Наилий в черных брюках от парадной формы и рубашке. Рядом, опираясь о стену, стоит капитан в парадном кителе. Погоны и эмблемы расшиты золотом, воротник и манжеты с изумрудными вставками. Разведчик.
местность сильно пересеченная, ни дронов, ни бойцов далеко не пошлешь, говорит он и оборачивается.
Мгновение трое военных смотрят только на меня и в кои то веки не стыдно за то, как выгляжу. Поднимаю подбородок и улыбаюсь:
Ваше Превосходство.
объект доставлен, подхватывает лейтенант из-за спины, но генерал не обращает на него внимания.
Хмурая складка на переносице разглаживается. Наилий замирает, не застегнув манжеты рубашки и не обернувшись ко мне до конца. Только вечно ледяные глаза горят открытым пламенем.
Свободен, лейтенант, в полголоса командует капитан разведки.
За моей спиной слышен скрип ботинок и щелчок закрывшегося замка. Капитан, уже не таясь, следит за реакцией генерала.
Тьер, наконец выдыхает Наилий.
Согласен, Ваше Превосходство, широко улыбается разведчик, ослепительная красота дариссы затмевает разум, и слов никак не подобрать.
Капитан идет ко мне и берет за руку, даря поцелуй вежливости:
Позвольте представиться, Гней Ром.
Дэлия.
Собственный голос будто издалека, а я уже в облаке привязок. Много на разведчике зеленых ниток, и почти все реализованные. Черные тоже есть, но не к Наилию. Фиолетовая «сюзерен вассал» крепкая и без перевитий. Чист помыслами и в предательстве не замешан.
Я свободен, Ваше Превосходство?
Да, отвечает генерал, можешь идти в зал, я буду вовремя. Позже закончим.
Капитан прощается сначала с Наилием, а потом со мной кивком головы. Отвечаю тем же жестом и чувствую, как съезжает диадема.
Ее можно снять, если мешает, предлагает генерал.
Там шпильки я поправлю, бормочу и путаюсь пальцами в кудрях.
Не замечаю, как Наилий оказывается рядом, но тону в аромате эдельвейса. Без формы он совсем другой. Мягче и ближе, как тогда на репетиции. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а мне хочется вынуть из петель остальные. Коснуться подбородка, шеи, скользнуть ладонью по груди. Неловко так, что глаз не поднять. Давно знаю о своем влечение к генералу, как к мужчине, и мучаюсь. Страсть ярка, скоротечна и приходит первой. Лишь потом в зеленый жгут вплетается розовая нить. Свою я заметила вчера, когда уходила из кабинета главного врача пьяная от музыки и мужских объятий. Влюбилась в первый раз в жизни. Не в образ на плакате, не в далекий идеал, а в живого и настоящего Наилия. Теперь намного тяжелее. Бал закончится, а я буду помнить каждый жест и каждое слово любимого мужчины даже через несколько циклов.
Давай помогу, он тянется к диадеме и ловко фиксирует украшение шпильками.
А потом опускает руки и задерживает их на моих плечах. Молчит, будто с духом собирается. Генерал волнуется?