Господи, пингвины-то вам зачем?
Забыл? Твоя же идея. Ты это ещё Беллинсгаузену предлагал. Сам предложил расширить российскую зону влияния.
Вот про свои предложения я и не помню. Вот обмывание свежеоткрытого материка отлично помню. Первые два часа. Но об этом лучше умолчим. Но меня интересует ещё один вопрос.
А что ты знаешь про "Пижму", Лаврентий?
Там и знать то нечего. Мало я в своё время газетных писак пересажал. Читал я эти статьи, Изяслав Родионович. Бред полнейший.
Могу тебя порадовать, товарищ Берия, этот самый бред вышел в море два часа назад
Не может быть!
Я тебе что, врать буду? Вот только начальник конвоя "Пижмы", товарищ Кандыба, задержался у нас на "Челюскине".
То-то мне фамилия знакомой показалась, оживился Лаврентий Павлович. Помнится, году в тридцать шестом его к стенке поставили. За расстрел чукотских шаманов в посёлке Депутатский. Слушай, Изя, Кандыбу нужно срочно валить при попытке к бегству. Не дай Бог до радио доберётся и с Москвой поговорит. Представляешь, что ему скажут про прибывшее на корабль начальство?
Плевать, не согласился я с Лаврентием. Скажем, что присланы лично товарищем Сталиным.
Угу. И нужные бумаги в архивах появятся.
Связи с базой нет. А то бы все документы лежали уже на нужных полках. Так что про связь твоя наука знает?
Только подтверждает мою теорию. В этом мире наших нет. Нас невозможно скопировать.
А как же Илья?
А что Илья? Он довез нас до границы, а сам благополучно остался.
Рожу бы разбить твоему Илье, я даже мечтательно зажмурился, представляя процесс.
Но помечтать долго не пришлось. Откуда-то из глубины корабля раздался пронзительный, доходящий до ультразвука, визг, а потом глухо стукнуло несколько выстрелов. Двое моряков, до этого копошившиеся на палубе, что-то засунули в мешок и бегом исчезли из поля зрения.
Маузер стрелял, профессионально определил Лаврентий. Посмотрим, что там случилось?
Придётся пойти. Всё равно нам разбираться придётся.
В узком коридорчике плотная толпа окружила коротышку, одетого в военную форму со знаками различия старшего майора на гимнастерке. Да, Лаврентий был прав, в дрожащих руках коротышки был маузер, которым он пытался перекреститься, постоянно попадая себе по лбу. Лоб сопротивлялся вторжению постороннего предмета и в знак протеста увеличился на одну, но громадную, шишку.
Кандыба, а это был именно он, при виде высокого начальства попытался что-то объяснить заикающимся голосом и не оставляя крестообразных движений маузером. Но не смог произнести ни одного внятного слова. Ближайший ко мне штатский, видимо знавший корабельного чекиста поболее моего, вызвался побыть переводчиком.
Он это, товарищ командир, говорит что чёрта видел.
Какого? Где?
В радиорубке.
Расталкивая народ, к нам пробрался старший радист, излучавший явное ехидство.
Товарищ Решетников, обратился он к "переводчику", как художник, тем более советский художник, ты должен знать, что чертей не существует. Их выдумали попы для одурманивания рабочего класса. И решительно заявляю о невозможности появления чертей в моей радиорубке.
Я то при чём? пожал плечами художник. Это вот он видел.
Кандыба потихоньку приходил в себя. Во всяком случае, креститься перестал. Но начал оправдываться тонким голосом.
Я на самом деле его видел. В иллюминатор лез. Нос пятачком, морда толстая и язык показывает. А в ушах серьги в виде больших рыболовных крючков. Это, наверное, морской чёрт. Я в него три раза попал, а он всё ухмыляется и язык показывает.
Берия придвинулся к Кренкелю и негромко спросил:
Пил?
Кто, я? уточнил старший радист, стараясь дышать в сторону.
Причём здесь Вы? Рассердился Лаврентий. Кандыба много пил?
Да совсем не пил. Это же Кандыба. Кто ему нальёт?
А за свой счёт?
Такая постановка вопроса явно поставила Кренкеля в тупик.
Как за свой счёт? Это же Кандыба!
Всё ясно, выдал заключение товарищ Берия, помешательство ума на почве хронической трезвости. А ты что по этому поводу думаешь, товарищ Раевский?
С ответом я не торопился, так как в мою светлую голову пришла мысль. Я развернулся к корабельному особисту и на мгновение, только для него одного, предстал без маскировки. Как был, с крыльями за спиной и нимбом над головой. Бедняга упал на колени, и пополз в мою сторону, возобновив перекрещивание маузером.
Ваше Сиятельство, я знал что Вы есть! И черти есть. А они в них не верят. Скажите им, Ваше Сиятельство.
Я обернулся к Кренкелю.
Эрнст Теодорович, срочно в рубку. Радируйте в порт, пусть срочно присылают санитаров. У товарища Кандыбы помешательство. Видите, он принимает меня за генерала Раевского, героя войны 1812 года. Да, товарищи, отберите, наконец, у него оружие. И уже чуть слышно Лаврентию. А ты говорил валить, валить
Глава 4
Помнится в бытность мою декабристом, а послан я был в Северное общество для недопущения участия Пушкина в сём сомнительном предприятии, написал я как-то рассказ об удовольствиях на море. Но, то скорее было писано для произведения впечатления на дам, вздыхающих до обморока и роняющих слёзы на ландыши. М-да. Пришлось потом на селенгинскую