Чего дожидается, Натолий Палыч? Волков поправил начальственный картуз.
Зловредный инвалид заржал совсем как лошадь, и махнул рукой небрежно. Проваливай, мол, задница комбедовская.
Ничо, ужо и на тебя управа найдётся. Бормотал Волков, подходя к большому деревянному дому, на крыше которого развевался красный флаг.
Но попасть внутрь, привычно пихнув грязным сапогом тесовую дверь, не получилось. На перильцах сидел военный в шинели с опасными петлицами, который и загородил дорогу, ткнув в живот неизвестно откуда появившимся пистолетом. Представитель местной власти от неожиданности икнул и поднял руки вверх.
Сдаёшься? Это хорошо, одобрил ОГПУшник, сноровисто ощупывая председателя. Ну и кто ты таков будешь, мил человек? Куда прешь? Тебе назначено?
Так я, это, работаю тут.
Да? Охранник с сомнением оглядел посетителя с головы до ног. Ну, проходи, работничек.
Волков шагнул из сеней в тесную прихожую, где нос к носу столкнулся с малолетним террористом Федькой, который высунулся с печки. Из большой комнаты доносились громкие голоса.
Дядя Петя, гаркнул над ухом Беляков-младший, а папа сказал, что надерёт тебе задницу крапивой. А дядя Серёжа обещал мне большой пряник, а тебя урыть. Это очень больно будет? А дядя Андрей говорит, что тебя сгноит. Ты, правда, теперь тухлый будешь? К нам теперь не приходи такой вонючий.
Чтобы избавиться от дальнейших вопросов, председатель открыл дверь и вошёл в переднюю половину. Сразу за порогом ноги приросли к полу, никак не желая двигаться дальше. За столом, заставленным тарелками и многочисленными бутылками, изъятыми из вскрытого сейфа, сидел сам Беляков со стаканом в руке, и трое неизвестных начальственного вида. На скрип двери один из них, с бритой налысо головой, обернулся.
О, Александр Фёдорович, к тебе уже гости.
Это не гость, товарищ Конев. Это Советская власть пришла.
Не понял, командир Нижегородской дивизии задумчиво почесал гладкий затылок, а товарищ Жданов тогда у нас кто?
А я, Иван Степанович, не власть. Я партийное руководство. Ответил секретарь крайкома. Может Сергей Сергеевич Советской властью будет?
Да я как-то больше по военной линии, наконец обернулся и последний из сидящих за столом начальников.
Боже ты мой, которого нет по приказу партии, да это же Каменев. Волкову где-то внутри стало очень неуютно и нехорошо.
Так вот ты какой, северный олень, нарком прищурил глаз и выставил указательный палец на манер пистолетика. Тебя сразу к стенке поставить, или предоставить последнее слово?
Виноват.
Знаю. Давай, рассказывай, ты из старых троцкистов будешь, или из новых ягодиц?
Да я вообще
И это знаю, кивнул Сергей Сергеевич. Слушай приказ через три часа явиться к оперуполномоченному, с вещами, и самоарестоваться до утра. Выполнять.
Едва за бывшим председателем сельсовета захлопнулась дверь, как Конев проворчал:
А я бы шлёпнул.
Если каждого дурака расстреливать, Иван Степанович, то наше население больше чем втрое уменьшится, пояснил Каменев. Нельзя быть таким кровожадным.
Разве кто говорил про расстрел? Комдив постучал вилкой по краю стакана. Я хотел выпить за нового председателя сельсовета.
И председателя колхоза по совместительству, уточнил Жданов. Не спорь, Александр Фёдорыч, разве у тебя есть возможность отказаться?
Беляков пожал плечами и выпил. Потом оглядел стол в поисках подходящей закуски.
Еленка! Позвал он жену.
С кухни донёсся звон упавшей тарелки и недовольный женский голос:
Опять, Саня, под руку говоришь.
А ты опять спорить начинаешь? У нас огурцы солёные остались?
Как же не остаться? Вот они, на полу лежат. Вам собрать, или так съедите?
Суровая у тебя супруга, Фёдорыч, посочувствовал Конев.
Не-е-е, усмехнулся Беляков. Это она беспокоится, чтобы никто из вас ночевать не остался. Поймите правильно три года мужа не видела.
Да с чего ночевать-то? Выпили чуток всего.
Так это пока. В гостях, да
по служебной надобности, да трезвым остаться? Обижаете, начальники. Может, покурите пока, а я в погреб сбегаю? Тут рядом.
Хлебосольный хозяин убежал, взяв с вешалки первую попавшуюся шинель с ромбами на петлицах, а гости задымили наркомовскими сигарами.
Ты извини, Сергей Сергеевич, произнёс Жданов после некоторого раздумья, я, конечно, поддержал твою идею с председательством, но всё равно не понимаю, для чего это нужно. Типичный же кулак. Ну, пусть не мироед, но психология землевладельца осталась. Есть в нём что-то буржуйское.
В корень зришь, Андрей Александрович, согласился Каменев. Вот и будет крупным землевладельцем. Или ты думаешь, что город будет питаться рекордами орденоносца Григория Тризалупова, который к 17 съезду партии взял обязательство проводить вспашку на глубину не менее 80 сантиметров? Кстати, не забудьте посадить придурка за вредительство, за лето восемь тракторов загубил.
Так, значит, политика партии в отношении колхозов меняется? Уточнил секретарь крайкома.
Опять? Удивился Конев. Но быстро опомнился и сделал каменное лицо.
Да, меняется, подтвердил нарком, но не сразу. Сначала проведём эксперимент здесь. Предполагается отменить план сдачи продукции государству, с заменой его арендной платой за землю и подоходным налогом. Посмотрим, посчитаем, прикинем. Вдруг и правда выгодно?