Оглянулся к подотставшей от нас Лите. Она задержалась, раздраженно отцепляя репьях, застрявший в невесомой ткани струящейся длинной юбки. Он ей помог и тоже взял за руку. Она вздрогнула, будто ее током ударило.
Вот те раз. Улыбаясь и не отпуская ее руки, удивленно произнес он. Обычно я сам подарок, а тут мне.
Подарок? Едва слышным эхом повторила она. Ах, да Тогда этотебе.
И разжала ладонь, выпуская в его руку свое странное кольцо. Он взял, повертел, задумчиво рассматривая, будто на краткий миг позабыв обо всем, и надел на безымянный палец. Колечко засверкало солнечными бликами и село как влитое. Лоранда ахнула, но он не обратил на это внимания, не отрываясь от Аэлиты:
Думаю, у меня для тебя тоже есть подарок. Снял со своего мизинца явно фамильное колечко и надел Лите тоже на безымянный палец. Как ни странно, по размерчику оно подошло ей тоже. Он удовлетворенно кивнул то ли ей, то ли своим мыслям, присел возле меня, усадив Литу рядом с собой и, посмотрев ей в глаза, добавил. Считай, мы обручены. Теперь без моего ведома замуж ты точно ни за кого не выскочишь.
Лита посмотрела на него очень удивленно и тут же попыталась снять его подарочек, но колечко даже не пошевелилось. Тайранир прервал ее потуги, снова нежно взяв за руку:
Даже не надейся. Снять его ты не сможешь. Никто не сможет. Только я сам. Когда всерьез задумаешься о замужестве, обращайся, поговорим.
Если бы взглядом можно было убить, она б его убила:
Что за гремлинские шуточки? Эрслад отомстить прислал?
Эрслад? Он удивленно приподнял бровь, потом что-то поняв, рассмеялся. А, за это За это мог, но нет, здесь он ни при чем. Хотя, пожалуй, мой тебе совет, сделай и себе и нам еще один подарок: разберись в своих чувствах к Эрсладу.
Под его теплым взглядом можно было растаять, но Литу даже не согрело:
Сними немедленно.
Ее приказной тон его тоже не убедил:
Ни за что. Поверь, для всех так будет лучше, хотя сейчас тебе мое самоуправство и кажется неприемлемым.
Ни в пример ей, он смотрел на нее очень спокойно и нежно. Она, раскрасневшись от переполнявшего возмущения, просто кипела:
Ненавижу ваш Гремлин, ваши магические штучки и тебя ненавижу.
Он и на это отреагировал так, будто услышал преприятнейший комплимент. Еще нежней улыбнулся, поцеловал ее в щечку и приобняв, тихонько сказал:
От ненависти до любви сама знаешь сколько, а здесь гораздо ближе, чем ты думаешь. Белая роза упала Лите на темно-голубую с переливом юбку. Шипы застряли в легчайшей воздушной материи. От такого кощунства Лита ахнула, вмиг забыв и о кольце и об Атьяре, а он опять помогал ей вызволять подол, в то время как рыцарь с арены вещал о своей бесконечной чистой любви. Аэлита посмотрела на претендента крайне запоминающимся взглядом, а Тайранир пробормотал. Берегитесь, началось. Сейчас здесь будет целая клумба.
И точно. Почти каждый участник турнира, совершавший по арене обязательный круг почета, считал своим долгом удостоить вниманием именно нашу четверку. Жалко розочки были только двух цветов: белые и красные. Но их было много. А пафосных фраз, сопровождающих каждую, еще больше. Атьяр, спасая Литыну юбку, расстелил ей на колени свой плащ и помогал разгребать бело-красные завалы. За это она его пока терпела рядом и даже не тиранила: не до того ей было. Вдобавок, этот Тайранир постоянно нас так смешил, комментируя
заерзанные повторяющиеся заверения претендентов, что моя подружка, казалось, уже чуть подзабыла о своей к нему ненависти. Мирослава и Лоранда вообще смотрели на него как на сошедшего с небес Бога. В общем-то, не напрасно. В нем и вправду проскальзывало нечто невероятное. Почему-то хотелось именно ему открыть все свои тайны. Только он ни о чем никого не спрашивал. Только мне иногда навязчиво казалось: и так все про всех знает.
Претенденты выезжали на арену из довольно узкой каменной арки, располагавшейся аккурат напротив княжьей ложи, а значит, и нашей «скамьи почета». Темный силуэт, показавшийся в темном проходе, был смазанным и малозаметным. Латники в светлом появлялись гораздо более эффектно. А я не могла оторвать от него глаз. Да еще и камень-оберег снова запульсировал или просто сердце забилось сильнее. Трудно объяснить почему, но я поняла сразу: образ именно этого рыцаря показался в Лорандовом колдовском омуте и, без сомнений, он в моем сегодняшнем сне поднимал забрало вот этого самого шлема. Похоже, Лоранда его тоже узнала. Легонько толкнула меня в бок и тихонько зашептала прямо в ухо:
Смотри, смотри, это он. Точно он.
Я вижу. Так же тихо, одними губами, ответила ей, не отрываясь, фиксируя все нюансы и подробности.
Рыцарь не торопясь объезжал арену по кругу, совсем не раскланиваясь, как некоторые, не махая приветственно руками, по-королевски прямо держась в седле, чуть сдерживая одной рукой норовистого нетерпеливого чернее тьмы скакуна. В другой руке алая роза. Неужто мне? Проезжая мимо нашей четверки едва заметно склонил голову, но я не уверенна, что чествовал кого-то из нас. Может ему махали с княжьей трибуны и он, таким образом, просто учтиво поздоровался. Атьяр его выезд тоже не комментировал, да и вообще пока не смотрел на арену, тихим монологом развлекая нашу Литу. Не знаю, о чем он ей рассказывал, но слушала она весьма заинтересованно и даже тихонько посмеивалась. Вот тебе и «ненавижу». А мне бы сейчас его четкие и точные комменты очень пригодились. Толкнуть их двоих, что ли? Тем временем, мой рыцарь совершил обязательный полный круг и чинно остановился в центре арены. Сейчас он должен определиться с «дамой сердца», подъехать к ней поближе, бросить розу и сказать на память пару слов.