Шумные компании неизменно принимали меня с распростёртыми объятьями. И по сей день сестра ассоциируется у меня с громким смехом, запахом леса, жаренного мяса и непрекращающейся жизнерадостной суетой и многолюдством.
Народ сыпал шутками на тему появления в компании ещё одной Ленки, ориентируясь на внешнее сходство. Обе примерно одного роста, светло-русые, с неброскими мягкими чертами и неприметно-голубыми глазами, мы и вправду были очень похожи. Только вот разница становилась очевидна буквально через полчаса-час.
Ленка летала туда-сюда или болтала с людьми, светясь энтузиазмом уверенного в себе человека, а я как-то незаметно забивалась в уголок и только слушала счастливо улыбаясь.
Попытки вовлечь и меня в процесс, как правило, проваливались. Нет, я не отмалчивалась и не строила кислых рож. Болтала, шутила, резала помидоры тупым ножом и кокетничала с парнями, с удовольствием принимая их знаки внимания.
Только как-то само собой получалось, что через некоторое время снова оказывалась в уголке и одиночестве. Наверное, мне нравилось наблюдать за суетой и кипением жизни со стороны. Так уж вышло, что привыкла я именно к этому.
С сестрой у нас разница почти в десять лет. Своё детство она провела под знаком самостоятельности. Если верить рассказам, родители усердно работали и дома практически не бывали. Учёба, друзья и прочие радости проходили мимо их внимания.
Впрочем, это вовсе не означало пренебрежения дочками. Насколько помню я сама, были и совместные выходные в парках, и книжки по вечерам. Разница только в том, что завтраки и обеды не ставились под нос, а извлекались из холодильника, да беды и неудачи мы делили на двоих с Леной.
К тому времени, как здоровье вынудило родителей изменить ритм и образ жизни, сестре было девятнадцать, а мне десять лет. Так как она уже училась в институте в другом городе, я оказалась единственным имевшимся в наличии ребёнком.
Сначала за моё воспитание взялась матушка, вкладывая в это дело все нерастраченные силы и навыки руководящего работника. Где-то через год отец перенёс инсульт. Слава богу, всё обошлось лёгким испугом и папа, уволившись, присоединился к супруге. Пристальная и неусыпная забота обо мне стала для родителей заменой работе.
В школу меня водили за ручку. Матушка возглавила родительский комитет. Даже подавать документы в институт я ездила с отцом. В том, что училась в собственном городе, а не в соседнем, как Ленка, виновата я сама.
Вольной жизни хлебнуть хотелось, но заявить об этом не хватило духу. Препятствовать родители не стали бы, прямо, по крайней мере. Но что бы я стала делать, окажись кто-то из них или оба сразу в больнице?
Когда я озвучила название института, мама так откровенно обрадовалась, что сомнений в верности
предположений не осталось. Отец был сдержанней, но с таким энтузиазмом взялся за организацию праздничного ужина В итоге и студенческие годы я провела под неусыпным контролем.
Вот и получилось, что внешне похожие почти как близняшки, мы с сестрой благодаря разному воспитанию, выросли абсолютно разными. Ленка была намного увереннее и самостоятельнее.
Несмотря на некоторую мечтательность, присущую и мне, она стала убеждённой материалисткой и легко решала любые проблемы, возникающие на пути. Я же засела дома, компенсируя недостаток реальных проблем выдуманными, и читала, читала, читала
Хотя нет, была ещё одна радость помимо книг, эдакий скрытый протест: из каждой поездки с сестрой, из каждой книги, из случайно засвидетельстованой вечеринки или ссоры я приносила домой слова и образы. Мне казалось, эти фразочки и сочные обороты приближают меня саму к той, яркой и красочной жизни, бьющей ключом за нашим порогом.
Родители этого увлечения не одобряли, но сделать ничего не могли. Я ж не мат собирала!
Выражения вроде уховёртка бесцветная или Завернись ужом на кипятильнике сложно отнести к нецензурной лексике, но и громогласно осудить. Например, сейчас мне очень хотелось слиться с грязью, став компостом.
Когда сверху донеслось характерное сопение горбуна, я мрачно сверлила взглядом жижу, в которой сидела. Отзываться на осторожные призывы не хотелось, слишком уж унизительно оказалось моё теперешнее положение. Но и другого выхода я не видела. Разве только и вправду сгнить и слиться с грязью.
Ехидно фыркнув в лицо собственной гордости, я жалобно заржала, выдавая своё месторасположение. Вскоре в сетке ветвей, как в раме, появилось радужное в прямом, но отнюдь не в переносном смысле, лицо Алехандро.
Нда прохрипел он, обозревая копытный комок грязи, уныло дёргающий ушами. Задала ты мне задачку Ладно, жди здесь, а я за верёвкой.
Да уж, мозговитый зомбик попался! Жди здесь! А у меня есть варианты? Если бы были, стала бы попой вонючую жижу греть. Остаётся только надеяться, что у антиглейдовского представителя хватит мозгов вытаскивать меня не за шею.
Правда, если вспомнить сколько раз он меня своей удавкой чуть было на тот свет не отправил, перспектива превратиться в ужа или скунса становиться почти желанной. Эх
Когда полосатая мордуленция Алехандро снова появилась в переплетенье ветвей, весёлое утреннее солнышко сменилось серой хмарью наползающих с запада облаков. Я уже прикидывала насколько весело мне будет, если сейчас конкретно ливанёт.