Вот вышла я на улицу. Тишина, благодать, в небе звезды сияют Какая я дура! У меня даже фонарика нету! Что, идти и мобилкой подсвечивать? Так ее надолго не хватит
Здравствуй, матушка, раздался рядом с коленкой чей-то тихий голос.
Подпрыгнув от неожиданности и чудом не закричав, я посмотрела на говорившего. Маленький остроносый человечек, одетый в вышиванку, жилетку, серые брюки и лапти, держал в руке светящуюся электрическую лампочку. Она горела от одного его прикосновения. Феерично
Здравствуй, прошептала я. Ты кто?
Никитка, домовой бабы Гали, человечек легко кивнул.
А что на улицу ночью вышел?
Так тебя провести, серьезно ответил домовой, вроде даже удивившись моей непонятливости.
Спасибо, промямлила я.
До полянки дошли быстро. В дороге Никитка со мной не разговаривал, и я молчала, больше озабоченная своим психическим здоровьем У руин дома нас поджидала целая делегация. Тот, кто меня на эту встречу позвал, оказался лешим Никифором. По левую руку от него стояла красивейшая девушка в тонкой полупрозрачной длинной сорочке, русалка Мила. А по правую руку от лешего сидел на бревне очень древний старичок, опирающийся на клюку. Это оказался бывший прапрабабушкин домовой, Емельян.
Все они собрались здесь с единственной целью поприветствовать новую ведьму Крынычек. Подобное обращение меня очень удивило.
Вы уж простите, после затяжного неловкого молчания начала я. С колдовством у меня отношения пока никакие Я узнала-то о прапрабабушке только в субботу Да и живу я в Харькове
Я так и думала, всплеснула красивыми руками русалка. Я все понимаю, всем в город хочется. Ведьмы не исключение! Но я себя в водопроводе не вижу!
Да погодь ты, Мила, отмахнулся Никифор. Мы без видьмы жилы, тай дали житы будемо. Да, знаю, тяжко, но ничОго.
Вы простите, но я правда в этом деле ничего не смыслю, извинялась я.
Покойная Тикуса тоже так говорила, встрял Емельян. Ты, девонька, не бойся, от тебя много не требуется.
А что от меня требуется? с опаской спросила я.
По большому счету? усмехнулся пожилой домовой. Верить в нас.
Верить? И все? уточнила я, вглядываясь в морщинистое лицо Емельяна, в его улыбчивые глаза.
Да, пожав плечами, ответил старичок. Это самое важное. Мы без веры слабеем.
Это правда, жалобным голосом подхватила Мила. У меня вон даже морщинки появились!
Она как бы невзначай коснулась изящными пальцами внешних уголков глаз, словно сокрушаясь об исчезающей красоте.
Могу порекомендовать отличный крем, моя мама очень хвалит, буркнула я, глядя на восхитительно красивую и вечно молодую деву. И неважно, что ей больше четырех сотен лет, возраст на ее внешности никак не сказался.
Правда? оживилась Мила. Какой?
Мда, ирония и сарказм тебе неведомы вздохнула я. Послушайте, обратилась я ко всем четверым. Мне нужна помощь. Если я за тридцать дней не справлюсь с заклятием, то и такой городской ведьмы, как я, у вас не будет.
А шо за допомога нужна? спросил леший, глянув из-под кустистых бровей.
Нужны вещи Тикусы Владимировны. Зеркало, подсвечник, котел и книга. Может, потом понадобится еще что-нибудь, но пока не добуду книгу, не узнаю.
Четверо ответили переглядываниями и долгим задумчивым молчанием.
Почти все, что имела, она увезла с собой, начал Емельян. Знаешь, девонька, тебе нужно будет сюда вернуться. Через неделю, в полнолуние.
Зачем? насторожилась я.
Если Емельян говорит надо, значит, надо, наставила меня на путь истинный Мила.
Мила, престарелый домовой бросил на нее укоризненный взгляд. Дай мне с ведьмой поговорить спокойно.
Русалка зарделась от смущения и потупилась.
Алевтина, поверь, если я говорю, то надо, вздохнул Емельян. Тикуса Владимировна как-то говорила, что новая ведьма должна побывать здесь в полнолуние.
Ладно, согласилась я. Если иначе нельзя, то ждите меня через неделю. Я правильно поняла, в ночь с субботы на воскресенье?
Все честное собрание дружно закивало Ну, это они потусторонние сущности, для них луна что-то означает. Для меня, правда, тоже, всплеск депрессий у пациентов
А вы про заклятого парня, застрявшего в межмирье, не знаете? на всякий случай спросила я.
Ты про Василия? нахмурившись, уточнил Емельян.
Кивнула. Знают. Значит, 'призрак' не наврал.
Это он тебя заклял? все еще хмурясь, спросил пожилой домовой.
Снова кивнула. Заметила, как Мила испуганно смотрит на меня, Никитка изображает, что его дело сторона. А леший прячет глаза, надеясь, что лидер группы Емельян все расскажет, а самому Никифору я вопросов задавать не буду.
Понятно, протянул домовой. Отнесись к этому серьезно, девонька.
Он что, правда, может затянуть меня в межмирье?
Все четверо закивали.
Что это вообще за история? спросила я. После рассказов бабуси Галыны не верилось, что прапрабабушка была просто злобной ведьмой. Значит, должно быть что-то серьезней ссоры из-за мужчины.
Две ведьмы влюбились в одного парня, грустно улыбнулся Емельян. Если бы они простыми девушками были, то парубок полюбил бы Тикусу Владимировну. Она и краше была, и добрее. Но ее соперница, Василиса, приворот сделала. Забыла, что за такие вещи плата страшная. Или не забыла, а понадеялась, что обойдется. Не обошлось. Месяца через два после свадьбы тот парень умер, а вдова стала нового мужа искать. Опять приворот делать хотела. Ну, Тикуса Владимировна предупредила ее. Сказала, мол, ежели сделаешь, то приворот не подействует, а по тебе ударит. Но Василиса не послушала. А как только заклятие говорить начала, ее в межмирье и швырнуло.