Оглядевшись, пришлось признать неизбежное: представления не имею что делать дальше. В итоге
пару раз толкнула дверь для очистки совести и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошла
обратно. Выбрала кровать поближе к центру и подальше от завывающих сокамерниц.
Скруткой в изголовье оказалось, как я и предполагала, одеяло. Серое, очень тонкое и как будто
даже не новое. Забросив его и ещё парочку с пустующих кроватей на верхнюю 'полку', забралась
следом по узкой лесенке, обнаружившейся с торца. Разувшись, засунула отдаленное подобие чешек,
сменивших мои сапоги, под чахлый матрац.
Блондинка, не отходящая всё это время от меня ни на секунду, вскарабкалась туда же. Подавив
желание отпихнуть зарёванную девицу, я устроилась поудобнее и закрыла глаза. Ощущая, как едва
слышно всхлипывающая кудряшка-прилипала возится рядом, прижимаясь к моему боку, я от души
пожелала себе проснуться на собственном диване. Всего лишь открыть глаза уже дома и забыть эту
злосчастную пятницу, как обыкновенный кошмар.
Глава 2. Когда дурные приметы сбываются.
Видимо, я действительно сильно устала, так как ни тонкий матрас, ни узкое ложе, ни
поскуливающая где-то в районе подмышки кудряшка, ни сливающиеся в ровный гул голоса остальных
женщин не помешали мгновенно отключиться...
А потом мне по голове прилетело тапочком. Чуть не сверзившись спросонья на пол, я подскочила на
кровати и еле-еле успела поймать блондинку,
которую ненароком толкнула.
Проморгавшись, осмотрелась и поняла: буянила крупнокалиберная взлохмаченная тётка внизу. На
вид довольно молодая, краснощёкая, косая сажень в плечах, та старательно ломала соседнюю койку.
Совсем сбрендила! Видно же, что каркас литой: ни швов, ни заклёпок, даже сетка непонятно как
крепиться, будто врастая в металл остова!
Несмотря на внешнюю крепость припаянных к каменному полу кроватей, ножки в руках богатырши
гнулись вполне заметно. Хорошо хоть только гнулись, а не ломались. Вероятно, леди-Халк с русыми
косами до колена решила заполучит оружие. Пусть и в виде дубинки из обломка мебели. Вот только
чувствую, этот номер у неё не прокатит. И слава Богу, а то рядом с такой силачкой и так страшновато,
а уж с дубинкой... Не фиг на фиг! И без того есть чего бояться, чтобы силы ещё и на это тратить.
Оглядевшись по сторонам, обнаружила, что нашего полку прибыло. Теперь не только у дверей, но и
тут толпились плачущие и матерящиеся женщины. Интересно, а сколько всего 'претенденток' должно
быть? И когда нам хоть что-то объяснят? И вот ещё вопрос: потребности в воде, еде и посещении
туалета я не ощущаю.
Может, это всё же сон? Ущипнув себя, поморщилась от боли. Нет, лично для меня происходящее
очень даже реально. Вывод? Оценив энтузиазм и адекватность светлокосой богатырши, решила
сменить лежбище. Так, от греха подальше.
Я потихоньку сгребла в кучку экспроприированные одеяла и, искоса поглядывая на взбесившуюся
дамочку, спустилась с кровати. На нижнем ярусе, лёжа на животе, взахлёб, но совершенно беззвучно,
рыдала совсем молоденькая девчушка. Лица её я не видела, но не до конца оформившаяся фигура и
по-детски выпирающие лопатки вкупе с узкими бёдрами наводили на определённые мысли. Всучив
кучу одеял не отстающей от меня кудряшке, я присела на краешек кровати.
- Эй, ты чего ревёшь, чудушко? Разве мама с папой не говорили, что слезами горю не поможешь? -
Я осторожно погладила девочку по волосам, достойным рекламы любого шампуня. Блестящие,
длинные, густые они были насыщенного чёрного цвета с красноватым отливом. - Ну, не плачь. Всё
образуется...
Неожиданно стремительно малышка взметнулась и повисла на мне, вцепившись похлеще
блондиночки. При этом мелкая уткнулась носом в район плеча у шеи и принялась рыдать пуще
прежнего: громко, горестно, с подвываниями. Да так жалобно, что глядя на неё, кудряшка решила
составить компанию новенькой и вплела свой голос в 'плач Ярославны'. Вот чёрт!
С каждой минутой слёзоразлива во мне всё явственней закипала злость. Не перевариваю этих
соплей! Как можно так откровенно распускать нюни, если нет веских причин? Мы живы, пока никого с
увечьями тоже не вижу. Чего рыдать то? Будто это поможет.
Вероятно, ненависть к 'соплям' выработалась на соревнованиях. Сколько училась, раз в две недели
ездила то на одни, то на другие соревнования. Только благодаря этому неизменно получала 'отлично'
на всех экзаменах и крупных проверочных.
Биатлон, бег, прыжки, плавание, лыжи, стрельба из лука... Вот баскетбол, в который с моим-то
ростом сам Бог велел играть, я искренне ненавидела. Люто, от всего сердца! Наверное потому, что
первым вопросом, который мне задавали при знакомстве всегда было 'Ой, ты в баскетбол играешь?'
Ррр...
Это я к тому, что на всевозможных слётах и соревнованиях бывала едва ли не чаще, чем дома. И
каждый раз среди участниц находилось десятка два сверстниц, заливающихся слезами. Кто бы знал,
как это бесит!
Ведь соревнования не новогодняя ёлка, где подарки вручают всем без исключения. Да и проигрыш
вовсе не означает, что ты плох. Просто кто-то оказался в этот день лучше. И что с того? Рыдать по