Вильсон: Вы забыли упомянуть о религии, полковник. Это очень важный для меня как истинного христианина вопрос, с игнорированием которого я категорически не могу согласиться.
Хаус: Простите, господин президент, я действительно не упомянул о той великой миссии, которую само Провидение возложило на ваши плечи, отдавая вам в руки президентскую власть в Америке. Как только Россия станет нашим сырьевым придатком и главным потребителем нашей продукции, думаю, нам не составит большого труда за короткий срок полностью уничтожить их ортодоксальное православие, заменив его протестантской религией. По сообщению наших агентов, для этого есть хорошие предпосылки. Сейчас большая часть русской интеллигенции полностью заражена идеями атеизма; подбросив новую порцию денег, мы легко сможем направить ситуацию в нужное для себя русло.
Вильсон: Надеюсь, что наш стратегический партнер Англия не останется в обиде за мое горячее желание уничтожить эту ортодоксальную ветвь христианства на нашей земле.
Хаус: Пока у нас с ними общие цели по перекройке мировой карты, Альбион стерпит все, господин президент. Полностью завися от колоний, британцы готовы на все ради увеличения числа подвластных себе территорий. Увлеченные погоней за количеством, они забывают про качество. Наша пропаганда усиленно работает с темой «демократических ценностей», отход от которых и привел к этой ужасной мировой катастрофе. Именно этим объясняется агрессивность абсолютизма и недостатки «демократии» европейских держав. И утверждение подлинной демократии будет тем единственным средством, которое позволит предотвратить в будущем подобные мировые катастрофы.
По окончании войны только мы сможем в разоренной Европе претендовать на роль нового лидера, непредвзятого мирового арбитра над всеми остальными странами. Только мы будем иметь право влезать во внутренние дела других государств, определяя, в какой степени оно демократично, а в какой недостаточно. Вот тогда наступит время американской мечты, к воплощению которой стремились наши отцы-основатели и к реализации которой мы приступили в конце прошлого века, начав войну с Испанией за ее колонии.
Вильсон: Да поможет нам Бог.
Глава I Жаркое лето в Берлине и Могилеве
могла спокойно продолжить свой нажим на союзников до самого осеннего листопада. Все это было очень прекрасно, но вместе с тем таило большую нравственную проблему, переступить через которую фон Берг любезно предоставил своему начальству.
Как бы ни был обрадован представленным докладом Людендорф, однако, воспитанный в традициях воинской чести, он не захотел мараться и, желая сохранить честь своего мундира перед историей, отдал окончательный вариант стратегического плана на подпись Гинденбургу, благо старик стоял выше его по положению. Но и здесь произошел досадный сбой: старый фельдмаршал дорожил своей честью не меньше молодого, и, как бы ни были блистательны и заманчивы перспективы, он поспешил переложить всю ответственность на плечи кайзеру.
Естественно, основным докладчиком по этому делу был назначен фон Берг, поскольку только он знал все тонкости и нюансы «Валькирии». Вильгельм принял их в своей летней ставке в Шарлоттенбурге во время июньского цветения липового сада, специально разбитого вблизи лично для кайзера. Человек, начавший одну из самых страшных войн, проявлял обыденную сентиментальность, в это время года он наслаждался гудением пчел и запахом цветущих лип.
Точно в назначенный час двери кабинета кайзера распахнулись, и к нему на доклад вошли три человека, один из которых держал в руках толстую кожаную папку. Ровным и неторопливым голосом начал фон Берг свой доклад кайзеру, совершенно не глядя в раскрытую папку, прекрасно зная все содержание доклада назубок. Оберст-лейтенант, просто и сухо излагая основные пункты проекта «Возмездие», сумел быстро заинтересовать кайзера, который с каждой минутой все с большим вниманием слушал говорившего. От услышанного глаза Вильгельма стали быстро наливаться видимым блеском торжества и величия. От волнения его знаменитые усы-штыки, за время войны нещадно обыгрываемые вражескими карикатуристами, стали еще больше топорщиться строго вертикально, а поврежденная рука делала конвульсивные подергивающие движения.
Когда фон Берг упомянул о флоте, блаженная улыбка появилась на лице коронованного слушателя, и он впервые за все время позволил себе перебить докладчика:
Это необходимо сделать в самую первую очередь, Людендорф! В самую первую очередь, обязательно отметьте это у себя, с напором проговорил кайзер, а затем, несколько успокоившись и одернув на себе китель, произнес более спокойным тоном: Продолжайте дальше, герр оберст, это очень интересно.
Берг посчитал, что ослышался в отношении своего звания, и, не придав этому особого значения, увлеченно и напористо продолжил свой доклад. Вновь полилась его плавная неторопливая речь, состоящая в основном только из сухих фактов и цифр, которые тем не менее оказывали на кайзера завораживающее действие. Вскоре Вильгельм вновь прервал его, в момент, когда Берг подробно описывал мощь и силу созданных дирижаблей: