- Ух ты. Прежде всего, тебе нужно знать, если ты не хочешь быть осужденным обществом - женщины могут позаботиться о себе сами. Мы можем надрать задницу лучшим из них, - я подмигнула. - В некоторых случаях даже лучше.
Я оглянулась в сторону дома. Это было не что иное, как два едва заметных силуэта. Боже, мы действительно ушли так далеко? Мне казалось, что мы только что начали идти.
Это все Лукас. С ним было легко говорить. Легко просто находиться рядом. Он иногда заставлял мой мозг зудеть из-за своих древних мыслей и каменного возраста комментариев, но под всем этим, у него было чувство юмора и доброе сердце. Не говоря уже о руках, о которых я мечтала.
Я собиралась предложить начать возвращаться, но глаза Лукаса вдруг расширились, и он бросился вперед. Независимо от того, что привлекло его внимание, я была этому рада. Мой мозг начал углубляться в такие места, в которые не должен был.
Он остановился на краю старых железнодорожных путей, которые проходили через заднюю часть нашего района. Наклоняясь, он провел кончиками пальцев вдоль ржавого металла и испустил долгий вздох.
- Это...я был ещё совсем ребенком, когда эти пути были заложены, - прошептал он. - Все были так рады...
Я не могла себе представить, как дезориентировано он, должно быть, себя чувствовал. Если бы это была я, возращенная в тот же город, в котором выросла - более века назад - я была уверена, что была бы немного не в себе.
- Это, наверное, немного странно для тебя.
Он встал и отряхнул джинсы, последний раз оглядывая пути.
- Ты знаешь, что наши семьи дружили? Скотт и Даркер?
- Правда?
- Саймон Даркер, твой предок,
был очень близок с моей матерью, - он засмеялся. - Я считаю, что я был тем, кто направил семью Даркер по их профессиональному курсу.
Аха! А вот это интересно. Я прислонилась к сосне позади меня.
- Как так?
- Когда я был освобожден в первый раз в 1910 году, Саймон был тем, к кому я обратился за помощью.
- Ты говоришь, что коробка была открыта до беспорядков?
Он кивнул.
- Да. Только один раз, а потом больше нет.
- А почему Саймон?
- Я не мог пойти к маме. Она была набожной католичкой, а я отсутствовал двадцать восемь лет и ни капли не постарел. Если бы она увидела меня, то это вызвало бы у неё стресс, а она была очень больна. Я знал, что Саймон всегда был тайно очарован оккультизмом. Он был моим единственным выбором.
- Итак, ты пошел к Симону и что ему сказал? «Я был в ловушке в коробке все это время - помоги парню?»
Он фыркнул.
- Это было не так просто. Сначала было довольно трудно убедить его, что я не был дем...
Я посмотрела на него.
- Злым, - закончил он неловко. - Но когда я это сделал, он был более чем готов помочь. Он всегда считал, что Мередит была причастна к моему исчезновению, но никогда не мог доказать этого, потому что она вскоре тоже исчезла.
- Так что же случилось? Я имею в виду, ты упомянул потомка Мередит, который упрятал тебя в 1959 году. То же самое не могло произойти в 1910 году?
Он глубоко вздохнул.
- Это произошло. Саймон нашел члена семьи Уэллс и объяснил, что её предок сделал. Женщине, её звали Маргрет, было совестно, и она поклялась исправить несправедливость. Она сказала ему, что знала заклинания, которые могли бы предоставить мне свободу. Время настало, и все шло хорошо, но в середине заклинания она остановилась.
- Остановилась?
- Она говорила, а затем тишина. Я видел, как других призывали обратно в коробку, и все потемнело, - он сунул обе руки в карманы джинсов и пожал плечами. - Я не знаю, что случилось. Ни с заклинанием. Ни с Саймоном...
- Где были остальные Грехи, пока ты работал с Саймоном? Они не хотели покидать коробку навсегда?
- Они не нашли заклинания, чтобы получить свою свободу до 1959 года. Технологии были более продвинутыми. Я был в состоянии найти Джозефа Даркера быстрее, чем Саймона. У нас было больше времени, чтобы отыскать ведьму Уэллс, и я предполагаю, что они стали подозрительными. Они узнали о заклинании и о том, что мы делали, но это не имело значения. Мэри Уэллс никогда не намеревалась освободить меня, - он вздохнул. - Ты спрашивала меня, почему я согласился помочь, даже при том, что я знал, что у Клэр не было намерения меня освободить.
- Да...
В один безумный момент, я подумала, что он может заявить, что я была причиной. С того самого момента он положил глаз на меня, он знал, что мы обречены быть вместе.
Затем он открыл свой рот.
Он развел руками в стороны и блеснул злой улыбкой. В сумерках он выглядел почти сумасшедшим. Блеск в глазах, в сочетании с наклоном головы и изгибом губ заставляли все происходящее казаться нереальным. Два раза покрутившись, он сказал:
- Может быть, это мое искупление. Вечность в коробке. Я делал ошибки - все мы делаем - и, может быть, это мое наказание. Моя судьба. Удерживать Гнев в моем теле, так что никто больше не должен этого делать.
Серьезно. Я не должна была позволять Кендре тащить меня на те романтические фильмы.
Я вздохнула и подошла ближе.
- Если только ты не пошел на бешенное смертельное веселье, я не вижу, что ты мог сделать, чтобы заслужить это. Нужно быть особенным придурком, чтобы быть достойным быть запертым в этой коробке...