ГЛАВА 4
Представь себе быть на ногах с трех тридцати дня. Говорить о всякой хрени. Я ненавижу вечера.
Я присела рядом с Сибил, скинула туфли и стала растирать ноги.
Не понимаю, почему ты зависаешь на Причер Сквер, настаивала она.
Потому что я люблю, когда меня снимает прыщавый старшеклассник, у которого еще молоко на губах не обсохло, вот почему.
Сибил знала, что Причер Сквер лучшее место, чтобы наверстать упущенное, когда до конца месяца не хватало денег. Это было неизбежным злом в нашей профессии, но мы должны были идти туда, где деньги диктовали правила, идти по всему этому дерьму. Поверьте, все, что связано с продажным сексом, замешано на дерьме.
Было ли на Причер Сквер хоть что-то хорошее?
Пятьсот тридцать пять баксов. Слушай, я устала, собираюсь принять душ и завалиться спать. Давай поговорим завтра.
Я чувствовала себя так, словно меня сбил грузовик. Сегодня я не только, мать вашу, сосала в режиме нон-стоп на Причер Сквер, но и отработала всю смену на панели. Сегодня я подняла цены и привлекла пару иностранцев, они заплатили хорошие деньги, чтобы посмотреть, как я мастурбирую. Тем не менее, хоть это действо и заводит, оно еще и оплачивает мои счета. Весь мой заработок вышел в пятнадцать сотен баксов. У меня остался всего один презерватив, когда закончилось то, что я называла «той еще ночкой», и это был не «Магнум». Как я уже говорила, по мне словно грузовик проехался.
После душа я легла в кровать, наблюдая, как время перевалило за пять тридцать утра. Сейчас уже без четверти шесть, а я никак не могу уснуть. Конечно, мой организм истощен, в крови изрядная доза текилы и марихуаны, но мой разум не отключался. Это было то самое время, когда детские воспоминания накатывали на меня с удвоенной силой; у меня не было никаких шансов сдержать эти тучи неопределенности и иллюзий, нависшие надо мною. Поэтому я, закрыв ото всех свое сердце, превратилась в самоотверженную, хладнокровную суку, которая, как мне казалось, верила, что если ни во что
не будет вкладывать душу, то ей и не будет чего терять. Самосохранение мой единственный сторонник. Проблема возникала, когда я была эмоционально истощена, и мучительные воспоминания прорывались на поверхность, чтобы меня наказать. И не было абсолютно никаких шансов, что я могла бы их остановить. Я была словно ребенок, заключенный в тюрьму, и такие ночи они разрушили меня.
« Это ты заставляешь меня так делать, моя маленькая Розали. Из-за тебя я заболел. Видишь, ты продолжаешь быть причиной всего этого, из-за тебя мое тело становится таким». Он хватается за свое «заболевание». Его глаза темные, ногти острые.
Боль.
Жгучая боль.
Слезы катятся по моим вискам, исчезая в волосах.
Неразбериха.
Мне холодно.
Я одна в своей спальне. В полном одиночестве. Импульс пронзил мою душу, еще одно видение, чувство, словно мое тело избавляется от прошлого.
Я поднялась с постели и принялась ходить по комнате вперед-назад.
Я не могу держать это в себе! кричу я своему отражению в зеркале. Я сделала все возможное, чтобы хранить это в себе в течение трех долгих лет. Не говорила об этом ни одной живой душе. Я съедала себя изнутри.
Мой желудок скрутило от мысли, чтобы кому-то об этом рассказать. Я не могла. Но мне было необходимо сделать это.
« Розали, думаешь, то, что ты держишь в тайне в течение трех коротких лет, кого-то заботит? Очнись, девочка, это никого не волнует». Голос предательски заиграл в моей голове.
У меня болит живот, я не могу остановить правду, которая готова вырваться наружу. Я должна рассказать хоть кому-нибудь, громко кричу я.
Мне необходимо высказаться, чтобы меня поняли.
Мне нужно найти способ прекратить чувствовать себя так отвратительно, так грязно из-за того, что случилось.
« И что дальше? Неужели ты думаешь, кто-нибудь захочет сделать что-то с данной информацией? Уже слишком поздно что-то делать. Храни это в душе. Несмотря ни на что. Поверь мне», щелкнул голос в голове.
Я не хочу. Мне уже двенадцать, я стала сильнее! Я должна рассказать кому-то. Я должна изъять яд из моего разума. Я больше не могу держать это в себе.
« Розали, никто не должен знать о моей болезни. Ты понимаешь? Ты единственная, кто знает. Это наш маленький секрет». Его слова отдаются шепотом в моей голове.
Я не хочу умирать.
« Ты не умрешь, если сохранишь это только между нами».
Поток информации в моей голове слишком насыщен. Воспоминания Слова Голоса всего этого слишком много.
« Всего-то три года? Что может произойти? Ничего, вот что. Преодолей себя, иначе люди будут страдать. Тебе нужно смириться с этим и просто, нахрен, жить своей жизнью, маленькая девочка».
Раскалываясь пополам, все это истощало мою душу.
«Наш секрет».
Разорвана
На части
В считанные секунды
Я потерла глаза, в надежде, что чем сильнее стану прижимать кулаки к векам, тем быстрее прекратятся ужасные видения в моей голове. Твою мать, это вовсе не то, что мне нужно сегодня ночью. Прошло шесть месяцев с момента, когда были последние приступы. Шесть месяцев свободы от кошмаров. Мерзопакостное ощущение, скрутившее мой желудок, мое сердце готово вырваться из груди, и совсем не похоже, что я смогу выиграть в этой борьбе, независимо от того, насколько участится мой пульс. От воспоминаний в моем горле пересохло, словно там образовалась пустыня. Это нарушило весь покой, который я пыталась создать в своей взрослой жизни. Надежда на маленький мирок, доступный только маленьким девочкам, которые с готовностью принимали голоса, как взрослые.