Нет, она крайне зла на меня сейчас, и не виню ее. Я сделал глупость, не спросив ее. Даже если она никогда не захочет меня снова, я даже пальцем к тебе не прикоснусь.
Ефраим?
Знаешь, ты недостойна ее. Ты воспользовалась ею и бросила ее и двух своих замечательных детей. Медисон отказывала себе во всем, чтобы накормить этих ребят, а ты ни разу не поблагодарила ее. Теперь, решила отплатить ей за доброту тем, что пришла сюда и пытаешься выдворить ее на улицу? Ты мне противна. Он повернулся к ней спиной и обнаружил, что Медисон теперь стоит в дверях.
Ох! Медисон, мы как раз говорили о тебе, бросила Кенди бодро, стараясь делать вид, что ничего не произошло.
Я слышала, сухо ответила девушка.
Лицо Эммы осунулось.
Это не то, что ты думаешь. Я я просто проверяла его, чтобы убедиться, что он достоин тебя.
Как мило. Она не сводила взгляд с Ефраима. Могу я минуту с тобой поговорить?
Конечно.
Подождите, а как на счет меня?
Медисон наконец-то взглянула на мать и ничего не сказала. Та стала для нее пустым местом. В итоге, после всех этих лет, она не чувствовала ничего, когда смотрела на нее ни любви, ни жалости и даже вины. Кенди перестала для нее существовать.
А что с тобой? спросила она холодно.
Мне некуда идти. Ты же не собираешься выкинуть мать на улицу, правда? Что подумает твой ребенок, когда узнает, что ты выкинула его бабушку или Джил с Джошуа?
Кенди спрашивала, играя в игру, которая всегда хорошо у нее срабатывала.
Ты никогда не была матерью этим детям и ты, конечно, не можешь называться бабушкой этого ребенка, ответила Медисон тем же холодным
широко открывая ее для себя.
Скажи мне, Медисон, попросил он напряженным голосом и провел кончиком члена по ее лону.
Я люблю тебя, Ефраим. Пожалуйста! взмолилась она. Он подался бедрами вперед, глубоко вонзившись в нее одним движением.
Я люблю тебя, Медисон. Прости меня. Мне так жаль, шептал он, полностью выходя из нее только для того, чтобы снова войти, но уже медленно, так чтобы прочувствовать каждый миг скольжения в ее узком тесном жаре.
Медисон запрокинула голову назад. Он увидел, как она облизала губы, и в тот миг, когда ее накрыл новый оргазм, показались клыки. Она застонала и выгнулась под ним.
Ефраим замедлил толчки, собираясь подарить ей еще один оргазм, прежде чем кончить самому. Уж слишком близко он подошел к краю.
Ты прощаешь меня? прошептал он ей в шею.
Ммхмм, я простила тебя наверху, когда ты сказал, что я упрямая.
Он бессильно усмехнулся, уткнувшись ей в кожу.
Всего-то и надо было?
Да, и ты никогда не сомневался во мне, и даже с такой матерью, как Кенди, ты все равно идешь на риск и желаешь быть со мной.
С тобой я не иду на риск, Медисон. Я обожаю тебя, дорогая. Прости меня, детка, пожалуйста, поверь мне. Я такой идиот. Я
Шшш, а разве ты не должен трахать меня вместо того, чтобы говорить? промурлыкала она со страстной улыбкой.
Он зарычал, касаясь губами ее кожи. Она знала, как возбуждают его грязные разговоры, и ей нравилась его реакция. В конце концов, он сбился со своего размеренного ритма и стал лихорадочно вонзаться в нее без остановки.
Ефраим дал себе волю. Вся его сдержанность за последние четыре месяца, когда он боялся расстроить или обидеть Медисон, улетучилась. Он еще никогда не брал женщину так жестко и неистово.
Медисон застонала и выкрикнула его имя. Ефраим прекрасно знал, как его красавице нравилось крепко сжимать его, пытаясь удержать внутри себя и даже заставляя войти обратно. Ее соки покрыли член, делая каждое проникновение более глубоким. Медисон была такой чертовски мокрой, что ему хотелось кричать.
Ефраим выпустил клыки, решив показать Медисон, какого это, когда тебя трахает Страж, и вонзил их в изгиб ее шеи, зажмурив глаза от наслаждения. Такого у него никогда не было. Он кусал многих женщин в постели, но не получал удовольствия от укуса. Теперь же был готов взорваться.
Медисон задохнулась, когда его клыки вошли в ее плоть. Жар между ног усилился, чувства обострились, и все тело охватили тысячи ощущений.
Она отчаянно хотела двигаться вместе с ним, но была прижата Ефраимом к полу, и её ноги лежали у него на плечах. Ей удалось повернуть голову и лизнуть Ефраима в шею. Он застонал, дрожь прошла по телу.
Медисон снова лизнула его и была вознаграждена более сильным укусом в шею и еще более жесткими толчками между ног. Это было слишком, она не могла больше сдерживаться.
Когда клыки пронзили его шею, Ефраим неистово задвигался, нависая над Медисон. Это было самое эротическое ощущение в его жизни. Они питались друг от друга, занимаясь любовью.
Их громкие стоны удовольствия разнеслись по всей комнате, когда мощный оргазм настиг их обоих. Медисон ногтями процарапала дорожки вниз по спине Ефраима, подгоняя его, пока не утихли последние содрогания.
Убрав клыки, они отпустили друг друга и, медленно целуясь, пробовали коктейль из их крови.
Ефраим подался назад и улыбнулся. Медисон прикусила губу, выглядя смущенной.
Что такое? ласково спросил он.
Мы были немного громкими, пробормотала она.
Ефраим высокомерно хмыкнул:
Определенно были.