Моя очередь.
Что? казалось Медисон не понимала, о чем он.
Моя очередь, просто ответил он. И проложил дорожку горячих поцелуев по её шее к груди. Он целовал и облизывал груди не касаясь соска. И проигнорировал, безумно, извивающуюся Медисон. Её соски стали болезненно твёрдыми.
Она изогнулась и застонала. К губам присоединились его руки, обхватив грудь, нежно сжимая и лаская ее, но они тоже игнорировали соски.
И в тот момент, когда она думала, что он наконец-то поможет снять напряжение в сосках, Ефраим переместился к другой груди и начал с ней творить то же, что и до этого вытворял с первой. Медисон закрыла глаза.
Пожалуйста, Ефраим!
Он улыбнулся у ее кожи. Его влажный язык ударил по очень твердому соску. Медисон ахнула и громко застонала.
Ты этого хочешь?
Да! практически прокричала она.
Его губы сомкнулись на соске, сильно втягивая и посасывая, ударяя по нему языком.
Сжав другой сосок, Ефраим слегка покрутил его между пальцев. Внизу живота появилась тянущая боль. Ей необходимо кончить.
Ефраим отстранился, заменяя губы умелыми руками. Он облизывал и покусывал дорожку спускаясь к ее ногам. В смущении Медисон пыталась сдвинуть ноги.
Он целовал обнаженную область вокруг ее холмика. Когда он начал ласкать эту область языком, Медисон простонала его имя и медленно развела ноги.
Ефраим прошелся кончиком языка по входу в ее лоно. Она была такой влажной и набухшей. Он никак не мог насытиться ее вкусом. Ему нужно было больше и больше. Он протолкнул язык внутрь нее. Медисон застонала и рефлекторно приподняла бедра ему навстречу. Он провёл языком вокруг входа в её лоно.
Каждый мускул ее тела был напряжен. Она старалась сдерживать себя, чтобы не двигаться ему навстречу. В тот момент он ничего не хотел больше чем, чтобы она объездила его рот.
Ефраим отстранился, от чего Медисон всхлипнула.
Все хорошо, детка. Положи ногу мне на плечо.
Когда она не двинулась, он сам положил ее ногу, подтянув ее к своему плечу.
Медисон выглядела смущенной.
Все хорошо.
Затем отпустил ее грудь и обхватил попку.
Ефраим скользнул языком в самую сердцевину, заставив Медисон громко стонать. Он теснее обхватил руками ее попку, двигая ее у своего рта.
Медисон потребовалось всего несколько секунду, чтобы последовать его примеру. Упираясь ногой ему в спину для опоры, начала двигаться у его рта.
Медисон не могла поверить, что вытворяет подобное. Позже, когда будет думать об этом, скорее умрёт от унижения, но прямо сейчас она умрёт, если остановится. Это было божественно. Язык Ефраима был напористым и твердым внутри нее. Мужчина стонал, посылая восхитительные вибрации по ее телу. Она начала сильнее двигаться ему навстречу, не в силах остановиться и казалось, что он не возражал. Судя по его стонам, казалось, что ему нравиться.
Ефраим, простонала она с закрытыми глазами, и вращая бёдрами у его рта.
Ефраим щёлкнул языком внутри нее, заставляя Медисон схватить его за голову чтобы удержать его там и удержаться самой.
Она посмотрела вниз, чтобы увидеть, два красивых, горящих, красных глаза, наблюдающих за ней. Это отправило её через край.
Медисон держалась изо всех сил, когда оргазм накрыл ее. Она снова и снова выкрикивала его имя, пока не стала
ничего приукрашивать, Медисон. Ты должна понимать опасность быть со мной. Ты из всех людей должна знать об этом.
Я все еще не понимаю. Почему я? Чем я отличаюсь от других?
Он отвел взгляд.
Я не знаю. Я никогда не слышал, чтобы такое с кем-то произошло.
То есть у всех кровь одинакова на вкус?
Нет, у всех разная.
Как так?
Детка, мы можем сделать это в другой раз?
Ты в порядке?
Нет, Он покачал головой. Сейчас я могу думать только о тебе. Мне нужно уйти из комнаты, пока я не сотворил какую-нибудь глупость.
Ой, ты можешь просто ответить на вопрос? Она только сейчас заметила, как дрожало его тело.
Она услышала, как он резко втянул воздух.
Некоторые на вкус ужасны, очень ужасны. Такое возможно из-за болезни, возраста, существуют некоторые вещи, которые идут не так в человеческом организме и все они отражаются на крови.
Имеет смысл, согласилась она.
Скажем, человек не отказывает себе в сладком, поэтому кровь у него будет сладкая. То же самое можно сказать об алкоголе или наркотиках, я почувствую вкус. В остальном что ж, подумай обо всем, что ты делала в течение дня, что ела, что пила, воздух, которым дышала, люди, которые тебя окружают. Все это влияет на твою кровь. Это то что делает твою кровь уникальной.
Хорошо, тогда нам нужно вычислить, что делает мою кровь такой уникальной и я буду держаться от этого подальше.
Она почувствовала облегчение.
Это должно быть достаточно просто. Она поменяет свой рацион и очистит организм. Это займет какое-то время, но она могла это сделать.
Ефраим встал.
Медисон, не все так просто. Дело не в том, что ты ешь или делаешь.
Откуда ты знаешь? Я могла каким-то образом выполнять правильную последовательность вещей, которые делают меня притягательной.
Ефраим все еще не поворачивался к ней. Ей не нужно знать каким все еще возбужденным он был. Это было более чем болезненно.
Медисон, ты ничего такого не делаешь. Я могу заверить тем, что ты все еще жива. Если бы дело было только в твоей крови, тебя бы уже давно убили. Ты бы просто вышла на улицу ночью и уже была бы в опасности, если бы это было так.