- Значит, я была права, когда назвала этого мальчишку дураком?!
- «Дурак» - это, конечно, плохое слово, - нравоучительно начинает Пит, и тут же заговорщически добавляет, - но, думаю, иногда его можно использовать.
- Пит Мелларк! я укоризненно смотрю на мужа. - Вот чему ты учишь ребёнка?
- А что сразу Пит? как ни в чём не бывало, интересуется улыбающийся муж. Я вообще бы с этим мальчишкой отдельно поговорил. Нечего мою любимую доченьку обижать!
Примроуз хихикает, беззаботно отмахивается.
- Ой, пап! Уже не надо. Мальчишки с ним разобрались.
- Это как? мы с Питом снова удивлённо переглядываемся.
- Они его слегка помутузили, чтобы меня не обижал, - довольно улыбается Прим, торопливо добавляя. Только я их об этом не просила. Они это сами сделали!
Ну и что нам делать с этим ребёнком, у которого уже сейчас личный штат маленьких телохранителей имеется?! То ли ещё будет
Повалявшись с нами в кровати ещё полчаса, Прим убегает. Подружки зовут её поиграть во дворе.
- Хорошая картина, пап, - напоследок бросает дочка, показывая на рисунок, где я запечатлена, в чём мать родила.
Чувствую, что краснею. Поворачиваюсь к Питу, который пытается принять самое невинное выражение лица.
- Кстати, о картине, дорогой! Ты ничего не хочешь мне объяснить?
- Хочу, - смеётся Пит и подминает меня под себя. Пришлось изобразить тебя со спины, поскольку я не смог как следует вспомнить некоторые детали. С твоего позволения...
Не успеваю я охнуть,
как мой нахал в наглую заглядывает под простыню, которой я прикрываюсь. С видом художника любуется моими грудями при свете дня.
- Пит Мелларк, ты неисправим!
- Я знаю!
Однако заняться любовью у нас не получается, потому что меня одолевают тревожные мысли.
- Пит. Подожди. Почему тот мальчишка так сказал о нашей Прим?
Пит возвращает простыню на место, обнимает меня, притягивает к себе.
- Думаю, потому что в Капитолии все давно уверены, что история про «несчастных влюблённых» из Дистрикта-12 была всего лишь пиар-ходом. Пит усмехается. Есть много новомодных историков, которые рассматривают события революции с разных точек зрения. А поскольку у меня договор с президентом Пэйлор и Хевенсби насчёт того, что СМИ не лезут в нашу жизнь, никто толком и не знает правды о нас. Большинство считает, что мы с тобой после революции разъехались по разным дистриктам и больше никогда не встречались, так как исчезла необходимость изображать «несчастных влюблённых».
- Даже так? - я искренне удивлена.
- Мг, - Пит целует меня в шею.
Но я всё ещё не могу сосредоточится по поцелуях мужа.
- Пит.
- М?
- Когда мы расскажем обо всём Прим?
Пит отрывается от меня. Становится серьёзным.
- Я думаю, это надо сделать сегодня вечером. Не хочу, чтобы она узнала эту историю от других.
Поворачиваюсь к мужу, утыкаюсь лицом в его грудь. Меня одолевают совсем невесёлые мысли. Чувствую, как со всех сторон ко мне начинает подползать страх.
- Пит. Мне страшно. Наша дочка ещё такая маленькая. Как она это всё воспримет? Как рассказать ей обо всём, что с нами произошло, и не напугать при этом до смерти?
Крепкие руки мужа сильнее прижимают меня к себе.
- Вот увидишь. Всё будет хорошо, - в голосе Пита звучит непоколебимая уверенность. Мы объясним нашим детям всё так, что они станут от этого только сильнее.
- Я всё равно боюсь, Пит.
- Не надо. Не бойся, - муж целует меня. Я же с тобой. Вместе мы со всем справимся. Китнисс, у нас семья. Дети. Хэймитч, - с улыбкой добавляет он.
- Да уж. Куда нам без дедушки-Хэймитча, - невольно смеюсь я.
В этом весь мой Пит! Всегда умеет пошутить даже в самом серьёзном разговоре.
Муж снова целует меня. И я тону в его голубых глазах, в его ласках и поцелуях, забывая обо всём на свете.
***
Этим же вечером в зале возле камина Пит, Хэймитч и я рассказываем Прим о «Голодных играх». Моя храбрая дочка внимательно слушает своего отца. Иногда задаёт вопросы, отвечать на которые Питу помогает Хэймитч.
Наверное, это действительно великий дар уметь рассказывать так, как это делает Пит. Столь точно находить подходящие фразы. Слова Пита мгновенно проникают в разум, сердце и душу. Я смотрю на мужа, и мне внезапно приходит мысль, что этот человек вполне мог бы управлять не только пекарней, но и целой страной. Пит Мелларк из той редкой породы людей, которые способны одним лишь словом повести на бой десятки тысяч людей, и этим же словом остановить войну. Странно, что после революции ему не предложили остаться в Капитолии Или предложили, но он отказался?
Как всё-таки мало я знаю о своём муже.
***
На следующий день мы с Прим идём в школьную библиотеку, чтобы получить новые книги. По дороге я не выдерживаю Знаю, это хулиганство, но на перемене я всё же заглядываю в класс к тому мальчику, который с уверенностью заявил моей дочке, что её не существует и улыбаясь, знакомлюсь с ним.
Бедный ребёнок! У мальчишки был такой вид, будто он только что увидел приведение. Ничего! Так ему и надо! Нечего обижать мою дочку.
Мы возвращаемся с Прим домой. Вместе с интересом рассматриваем её учебники, энциклопедии, расставляем их по полкам возле её рабочего стола. Особое внимание я обращаю на энциклопедию по истории. Это так дико видеть там наши с Питом фотографии. Подмечаю, что в учебнике действительно написано, что история о «Несчастных влюблённых» изначально была хитростью, чтобы заполучить симпатию спонсоров и выжить на арене.