Катон ранит Пита мечом. Моё сердце заходится.
- Останови, пожалуйста.
Хэймитч ставит видео на паузу. Я реву. Мне так жалко Пита. Чувствую свою беспомощность. Как бы я хотела сейчас оказаться там, чтобы пристрелить этого Катона! Проревевшись и немного успокоившись, продолжаю смотреть «Голодные игры».
Смерть Руты.
Изменение правил.
Вот мы с Питом в пещерё. Наш первый поцелуй и тот другой, при виде которого по всему моему телу разливается жар вперемешку с уже хорошо известным моему телу голодом.
Голодом по Питу. По его сильным рукам. По его поцелуям. По его телу и душе.
Я смотрю.
Хэймитч комментирует. Рассказывает мне то, что осталось за кадрами.
Тур победителей.
Обрывки кошмаров.
Закрываю глаза и словно слышу звук несущегося поезда. Чувствую сквозняк из приоткрытого окна. А ещё Сильные руки Пита, которые обнимают меня во сне, защищая от кошмаров реальности и небытия.
Так вот откуда у моего мужа эта привычка обнимать меня во сне, словно защищая меня от опасностей всего мира!
Квартальная бойня. Объявление Пита о моей беременности.
Холодею.
- Останови!
С ужасом вопросительно смотрю на Хэймитча.
Ребёнок! Наш с Питом ребёнок! Где он? Что с ним случилось?!
Ментор, предугадывая мой вопрос, отрицательно качает головой.
- Ты не была беременна, Китнисс. Историю с беременностью придумал Пит. Это была попытка сорвать бойню, но Сноу на неё не повёлся.
- А я с Питом к тому моменту?
- Нет. Ты не спала с ним. Точнее спала, но в прямом смысле этого слова. Тебя каждую ночь мучили кошмары Пит оберегал тебя от них.
- Вроде тех, в которых я сойка-пересмешница и летаю над разрушенным дистриктом-12?
- Да. Но, думаю, похуже. Значительно хуже. Насколько я знаю, единственный человек, кто мог вытащить тебя из них, был Пит. У него тоже своих кошмаров хватало, вот вы и объединились в одной
кровати в борьбе против них. Если мне не изменяет память, это началось еще с тура Победителей. Хэймитч хмыкает, - помню, Эффи была в таком шоке, когда однажды утром заглянула к тебе в купе и обнаружила, в твоей постели спящего Пита.
- Он всегда меня защищает?
- Всегда.
Я смотрю видео дальше.
У меня заходится сердце, когда Пит налетает на силовое поле. Когда чуть не умирает у меня на глазах.
Снова ставим на паузу.
Снова плачу. На этот раз Хэймитч не выдерживает и обнимает меня.
- Ну всё, всё, солнышко. Успокойся, - неуклюже успокаивает меня.
Теперь я понимаю, почему наши с Питом дети зовут Хэймитча дедушкой. Сам того не желая, наш непутёвый пропойца-ментор уже давно заменил нам с Питом отца.
Наш поцелуй с Питом на берегу. И вновь меня накрывает волна желания
- Я не понимаю Как я могла не любить его в тот момент?
Хэймитч поднимает взгляд.
- «Не любить»? Что-то я не припомню, чтобы говорил тебе, что ты его не любила. По мне так, ты в парня по уши втрескалась ещё во время первых «Голодных игр», вот только ты же у нас гордячка. У тебя мужества не хватало даже самой себе в этом признаться, не то, что Питу.
Меня охватывает возмущение от слов Хэймитча, но я тут же осекаю себя. Понимаю, что Хэймитч прав. Даже сейчас во мне говорит гордыня.
Мой выстрел в силовое поле, а дальше Обрывки видео. Нарезка. Мои агитационные ролики, но до этого Пару минут видео со мной, где я лежу привязанная к кровати, как умалишенная. На меня страшно смотреть.
- Я сошла с ума?
- Почти. Ты думала, что он погиб.
- Почему я не наложила на себя руки?
- Потому что был крошечный шанс, что он всё же выжил.
Агитационные ролики. Ролики Капитолия с Питом, где в каждом из них моему мужу всё хуже и хуже. Вот он предупреждает Дистрикт-13 об опасности. Его кровь на белом полу.
- Останови!!!
Путаюсь взять под контроль своё дыхание. Получается не сразу.
Снова реву. Мне требуется минут пятнадцать, чтобы успокоиться.
Смотрим дальше.
Дистрикт-13. Моя истерика, случайно снятая кем-то из операторов, как раз в тот момент, когда я понимаю, что всё, сказанное мною на камеру, будет использовано против Пита.
А затем вызволение Пита из плена.
Здесь моё сердце снова заходится. Сначала от радости, а затем... от ужаса.
Документальное видео из палаты Пита. Он под действием охмора.
Этот его страшный звериный взгляд.
Его попытка убить меня
И вот тут мне становится по-настоящему не по себе. Внезапно я понимаю, что Гейл был прав, говоря, что Пит может представлять для меня реальную угрозу. Как прав и сам Пит прав, который настаивает, чтобы я уехала с детьми к матери.
Потому что во время повторного приступа охмора мой муж действительно в два счёта способен меня убить.
========== 17. Мой ==========
Я сижу у Хэймитча до позднего вечера. Сижу и ненавижу себя. За то, что дистанцировалась от Пита, когда тот был под действием охмора. Фактически струсила. Оттолкнула его от себя. Подозреваю, именно тогда, решив, что Пит уже никогда не станет прежним, я и сблизилась с Гейлом.
- Ты художник. Ты пекарь. Любишь спать с открытыми окнами. Никогда не кладешь сахар в чай. И ты всегда завязываешь шнурки двойным узлом.
Мы сидим с Питом у костра. Случайно зафиксированная оператором фраза, от которой у меня щемит сердце.
- Почему я так сказала, Хэймитч?