Гейл опускает глаза. Ощущение, что ему за что-то стыдно.
- Я и забыл про охмор, - виновато признаётся он.
- Какой ещё охмор?! я близка к истерике.
Хэймитч, тем временем, обращается за помощью к мужикам-грузчикам.
- Мужики, отнесите, пожалуйста, своего шефа на второй этаж пекарни. Там в мастерской кровать есть. Пусть оклемается.
Мужики на удивление абсолютно не сердятся на Пита, хотя им от него прилично досталось. Они аккуратно заносят моего мужа (который снова отключился) в пекарню. Я пытаюсь пойти за ними, но Хэймитч не даёт.
- Подожди. Пусть сначала придёт в себя. Надо убедиться, что приступ прошел.
- Что такое охмор?! заторможенно спрашиваю я, но ответ не получаю, потому что Хэймитч переключает своё внимание на Гейла. Точнее - не внимание, а ярость. Заметно, что Хэймитч очень зол на Гейла и сам не прочь ему что-нибудь размозжить.
- Какого хрена ты к нему припёрся? игнорируя меня, сквозь зубы цедит Хэймитч. Хотторн! Прошло двадцать лет! У него семья. У него дети. Зачем ты влез?
- Лучше поздно, чем никогда. Китнисс не любит его, - упрямо говорит Гейл, хмуро глядя в мою сторону. Спроси у неё сам. Она осталась с Мелларком только из-за детей. Я лишь хотел ей помочь освободиться.
Хэймитч не выдерживает. Резко подходит к Гейлу, хватает его за грудки. Тот невольно морщится. Видимо, пару рёбер Пит ему всё же переломал.
- От кого освободиться? От семьи? От мужа, который все эти годы был с ней в горести и радости?! От детей, которых она ему родила?! никогда раньше не видела Хэймитча в таком гневе. Главное, чтобы у него сейчас также, как у Пита "крышу" не сорвало. Второй потасовки за один вечер я точно не вынесу. Что колоть Хэймитчу в случае его "рецидива", я тоже не знаю. С ужасом осознаю, что я вообще ничего толком не знаю и мало что понимаю, из того, что происходит в моей собственной жизни с моими близкими людьми.
Гейл резко освобождается от хватки Хэймитча.
- Разве он оставил ей выбор?
- Нет! взрывается Хэймитч. Вот в этом ты абсолютно прав! У неё не было выбора! И да! Мелларк ей просто его не оставил. Потому что в отличие от тебя, этот парень ради Китнисс поставил на кон всё. Включая свою жизнь! И ты это прекрасно знаешь!
Я абсолютно не понимаю, о чём они говорят. И меня это бесит.
- Что такое охмор? Почему вы мне не отвечаете? срываюсь я. Я имею полное право знать
Хэймитч и Гейл стоят напротив друг друга, сверля глазами.
- Расскажешь ей сам, или это сделать мне? с вызовом интересуется у Гейла едкий Хэймитч.
Гейл принимает вызов. И, тем не менее, он медлит.
- Когда Мелларк оказался в плену у Президента Сноу - начинает Гейл, но уже этих слов мне хватает, чтобы всё внутри меня заледенело от ужаса - когда его пытали
- Пытали?! в груди от боли сдавливает так, что не могу дышать.
Перед глазами тут же вспыхивают страшные рубцы и шрамы на спине Пита. Протез его ноги.
И это мой муж называет "просто готовил хлеб для Сопротивления"?!
они применили к Питу охмор, чтобы заменить все его воспоминания о тебе на резко негативные. Мелларк должен был возненавидеть тебя настолько сильно, чтобы неминуемо захотеть тебя убить, когда ты окажется рядом.
- Впоследствии нашим врачам удалось почти полностью излечить Пита от охмора, - подключается к рассказу мрачный Хэймитч. Но небольшие приступы, точнее - их отголоски - иногда всё же случаются. Как правило, это просто негативные образы. Пит довольно легко сам с ними справляется без каких-либо препаратов. Такого приступа как сегодня у него не было ни разу за последние двадцать лет.
- Но зачем? Зачем Президенту Сноу нужно было убивать меня? я в абсолютном замешательстве.
- Ему нужно было убить не тебя, детка, - невесело усмехается Хэймитч. - А символ революции. Сойку-Пересмешницу, чтобы загасить пламя сопротивления в зародыше.
- Но я-то тут причём?!
Гейл поднимает на меня глаза.
- При том, что ты и есть Сойка-Пересмешница, Китнисс.
========== 16. Неужели Гейл прав? ==========
- Пит сказал, чтобы ты немедленно собирала вещи и уезжала
с детьми к матери, - сообщает мрачный Хэймитч, возвращаясь из пекарни. Он немного очухался, но чувствует себя всё ещё паршиво. Выглядит примерно также.
- Что он ещё просил передать? Может, посоветовал мне заодно Гейлу в постель залезть? Чтобы я уже наверняка пристроена была, - ехидно интересуюсь я, лежа на диване в гостиной Хэймитча.
В комнате - бедлам. На душе сумятица. Под головой подушка. Посильнее кутаюсь в шерстяной плед. Чтобы мне не было зябко, Хэймитч даже не поленился полчаса назад (перед тем как уйти к Питу) развести камин. За детьми, пока я «прохлаждаюсь» в гостях у соседа, присматривает Сальная Сэй.
- Язвой была язвой и осталась, - констатирует Хэймитч, приземляясь напротив меня в кресло.
Пока не было Хэймитча, доктор Роуз осмотрела меня. Сказала, что со здоровьем у меня всё в порядке. Боли в животе не от угрозы выкидыша, а от того, что внутри меня крепыши растут. Мальчишки, похоже, по силе пошли в папу, вот и мутузят меня изнутри. Наверное, Мэтью я носила также просто не помню этого. У сынишки уже сейчас недюжинная сила.
На всякий случай я всё же лежу, не двигаясь, как пай-девочка, на диване, стараюсь ровно дышать. Осваиваю новую игру. Её мне подсказал Хэймитч, а тому, в своё время, доктор Аврелий (оказывается, этот именитый психотерапевт давал мозгопромывательные советы не только мне).