- Не взвою! убеждённо бросаю в ответ я.
Самоуверенный Хэймитч ржёт.
Ты всё равно его любишь.
- Не люблю.
- Но ты с ним спишь.
Краснею. А он-то откуда узнал?! Муженёк проболтался?!
- Твой Мелларк трепло, - зло бросаю я.
- Ну ну, поосторожнее на поворотах, детка! ржёт Хэймитч. Успокойся, твой муж никогда не обсуждает со мной интимные подробности вашей жизни. Их со мной обычно обсуждаешь ты сама.
- Чего?! я вне себя от возмущения. Хэймитч откровенно забавляется.
- Про постель я сам понял. Я же не слепой. Уж больно Пит последнее время довольный ходит. Да и ты куда поспокойнее стала. На людей не бросаешься. И от его прикосновений больше не шарахаешься. Даже, когда он тебе на днях на кухне рукой по заднице провёл. Ты и не подумала его оттолкнуть.
Хэймит ржёт. А я готова провалиться от стыда. И когда он только заметить это успел?! Должна признать в его словах есть логика. В чём в чём, а в наблюдательности этому пропоице не откажешь.
- Ну и что из этого? Он мой муж. Отец моих детей. Я должна с ним спать. Пусть уж лучше он удовлетворяет свои мужские потребности со мной, чем пойдёт искать бабу на стороне. В конце концов, у нас дети.
- А ты, оказывается, можешь быть цинична, детка, - хмыкает Хэймитч. Меня дико раздражает его фамильярность, будто он имеет полное право разговаривать со мной в таком тоне! Но ты всё равно его любишь, Солнышко. Хоть и отрицаешь. Просто не помнишь. Без любви, ты бы не подпустила Пита в свою постель и на пушечный выстрел. Скорее уж себе вены перегрызла. Поверь, я знаю тебя даже лучше, чем ты сама себя.
Слова Хэймитча задевают мою гордыню.
- Любовь это чувства. Их нельзя забыть. Если я сейчас не люблю Мелларка, значит, никогда и не любила. Да и за что его любить?! Он всего лишь на всего простой пекарь! Да, он хороший человек, не спорю. Но не более.
На свою беду я не сразу замечаю, что Пит уже вернулся домой и тихо слушает наш с Хэймитчем разговор из коридора.
- Ты ошибаешься, детка. Сильно ошибаешься насчёт своего мужа, - тихо насмешливо говорит Хэймитч. Ты совсем не знаешь Пита
- Так расскажи мне о нём! срываюсь я, чувствуя, что близка к цели.
Но Хэймитч не успевает ничего сказать, потому что в комнату заходит Пит.
- Нечего рассказывать, - с обидой в голосе обрывает он. Китнисс права. Я обыкновенный
ничем не примечательный пекарь. Мне жаль, что я каждый день разочаровываю тебя, Китнисс. И большое спасибо, что разрешаешь мне удовлетворять с помощью твоего тела мои мужские потребности. Извини, что я не такой яркий и брутальный, как твой Гейл. Но что поделаешь: не всем совершать революции. Кому-то надо и просто печь хлеб.
Пит поднимается наверх. Хэймитч переводи насмешливый взгляд с уходящего Пита на растерянную меня. Признаться, мне несколько не по себе от того, что я обидела мужа. Прошлась по его мужскому достоинству.
Дура! Буду впредь думать, прежде чем брякать гадости о собственном муже. Я ведь прекрасно понимаю, что соврала Хэймитчу. Я сплю с Питом не потому что ему, как мужчине, постоянно нужна женщина, а потому что Стыдно признаться, но я сама хочу своего мужа.
Хэймитч сверлит меня мрачным взглядом.
- Ты хочешь знать правду, детка? переспрашивает он. Так вот, правда в том, что Хоть ты в лепёшку расшибись! Хоть век проживи, но ты всё равно никогда не будешь достойна этого парня.
Слова Хэймитча производят на меня эффект пощечины.
А ещё эффект дэжавю.
Где-то я уже эти слова слышала
========== 7. Что будем делать? ==========
- Тебе надо показаться врачу, - говорит мне Пит, после того как я в последний раз кормлю грудью Мэтью.
Нашему здоровячку уже почти два года. Его уже давно надо было отучать от груди, но я, признаться, не спешила с этим. Если честно, мне будет не хватать кормления. Но дальше уже тянуть нельзя. Сынишка растёт как на дрожжах. Он уже носится по всему дому за Прим, постоянно что-то радостно лопочет (знает несколько слов), а ещё имеет привычку «перекусывать» мамой в самых неожиданных местах. Например, когда я сижу в кухне, чищу картошку и разговариваю с Питом. Толстячок запросто может подойти ко мне, забраться на колени, как ни в чём не бывало, достать при своём отце мою грудь и, с аппетитом причмокивая, «перекусить» молоком.
Этой спонтанностью Мэтью похож на своего папочку, который тоже периодически берёт меня в самых неожиданных местах и в самое неожиданное время (правда, это дело у нас во многом обусловлено тем, что из-за детей мы вынуждены урывать моменты, чтобы побыть вдвоём). Да, любви у меня к мужу по прежнему нет, но зато есть острое желание, которое с каждым днём становится лишь сильнее. Не могу объяснить это, но, если Пит не прикасается ко мне больше, чем пару дней, я начинаю нервничать и уже всерьёз подумываю, чтобы прямым текстом намекнуть мужу, что я, вообще-то, скучаю Должно быть это и есть та самая «тактильная память», о которой говорил доктор Аврелий. Привычка, сложившаяся за годы замужества. Не знаю. Но в любом случае, именно наша полная совместимость с Питом в постели и спасает, на мой взгляд, этот странный брак.
Однако вся эта наша временная супружеская идиллия рушится, после того, как Пит отправляет меня к врачу.