Двое молодых патрульных тоже что-то меня спрашивали на незнакомом мне языке, и, не добившись ответа, они отвезли меня в участок, где я смогла немного согреться горячим, но противным кофе. Дальше события растянулись в один бесконечный день. Опытным путем в полиции установили, что я владею русским, английским и немного испанским языком. Общение дальше пошло на английском, но это не сильно помогло, потому что я не помнила ничего о себе. Меня хотели задержать в участке до определения личности, но лейтенант сжалилась и вызвала скорую помощь.
Вместо тюремной камеры я получила место в психиатрическом отделении. В центр для беженцев меня отправить не могли, потому что боялись за мою социализацию. Волонтеры в больнице напечатали листовки с моим портретом и надписью: вы знаете эту девушку? Говорят, я стала популярной в этом городке. Ко мне часто приходили посетители: полиция, люди, что пытались опознать во мне свою родственницу, волонтеры, что приносили одежду и необходимые вещи и даже мэр города. Так как лучше всего я говорила именно по-русски, из соседней столицы даже приезжал российский консул с предложением сделать мне документы. Но я не спешила. Я не была уверена в своем происхождении и гражданстве, поэтому решила дать времени течь своим чередом.
Из психиатрического отделения меня перевели в неврологию, так как я не была опасной для себя и окружающих. Из терапии у меня остался только психолог, но прогресса не было. Врач говорил, что участки мозга у меня не затронуты и память сможет вернуться в любой момент. Оставалось только ждать и привыкать к этой жизни. Я перестала пытаться вспомнить прошлое и стала жить настоящим. Моя жизнь стала однообразной, спокойной, но странное чувство потери не исчезало. По ночам я часто просыпалась в слезах с ощущением, что не могу найти дорогу домой. Почти каждую ночь я бежала во сне про дороге, заглядывала в горящие
На тумбочке стояло два красивых букета от моего доктора, но я сидела и вспоминала глаза Эдвина. Вспоминала с грустью, потому что приняла решение не общаться с ним больше. Парень начинает новую жизнь, зачем ему беременная женщина с потерей памяти и непонятным будущим.
В этот момент тренькнул телефон и я прочитала сообщение.
Спокойной ночи, самая красивая незнакомка. Э.
Жаль, что мы не встретились раньше. Может у нас что-то бы и получилось.
***
Утро началось раньше обычного. Я не стала ждать общего сигнала подъема, а встала сама. Вчерашнее небольшое просветление в моих мозгах странным образом придало мне сил. Если я вспомнила свое имя, то есть шанс, что и остальное скоро проснется.
После завтрака я отправилась на занятия по норвежскому, а когда вернулась, меня ждала чудесная корзина полная сушеной трески. И этот странный жест, я уже догадалась от кого он был, тронул меня больше, чем пафосные букеты от доктора Андерса. В корзине была записка.
Встретимся на закате на мосту Эпсилон? Э.
Одна из достопримечательностей Драммена, а их было немного, располагалась на реке, что разделяла два берега на северный и южный. Белый стальной мост в форме английского игрека назвали Эпсилон и с него открывался красивый вид на закат над рекой.
Чтобы понять, когда наступает закат, пришлось искать информацию в интернете. Здесь, на севере Европы, а особенно летом, темнеть начинало очень поздно, а сумерки длились почти несколько часов. Я хотела отказаться от встречи, но решила, что лучше сказать в лицо, это будет более вежливо. А этот парень ничего плохого мне не сделал и я чувствовала к нему необычную теплую симпатию.
В девять вечера я решила, что время для заката наступило. Странно, но созвониться и уточнить время мне в голову не пришло. Путь от больницы занял около десяти минут пешком. На середине моста стоял Эдвин и неподвижно смотрел на воду, что уже окрасилась лучами вечернего солнца.
- Привет.
- Привет. Ты чудесно выглядишь, Эмма.
Я смотрела в его зеленые глаза и успокаивалась, мысли о том, что нам не стоит больше видиться, улетучились. Я будто попала домой.
Первое, что пришло мне в голову, это похожий закат, на который я часто смотрела раньше. Не знаю, где это было, но я помнила маленький домик на склоне горы с окнами на запад и вкусный запах ужина. Возможно это и был мой дом? Не знаю. Но от воспоминания веяло теплом и заботой. Я бы хотела побывать там, где бы это ни было.
- Эдвин, я рада тебя видеть. Спасибо за чудесный подарок, это было неожиданно, но очень мило. Я не помню своей жизни, но уверена, что рыбу мне еще никто не дарил.
- Знала бы ты, чего мне стоило найти во всей больнице одну прекрасную незнакомку, о которой я знал только имя. Но потом я увидел в вестибюле твой портрет и понял, что ты та самая знаменитая потеряшка. Я о тебе слышал, но не видел никогда лица.
- Прости, не хотелось признаваться незнакомому парню, что у меня амнезия. Не лучшее начало для знакомства.
- Ты вообще ничего о себе не помнишь?
- До вчерашнего вечера я не помнила даже имени. Вспомнила, когда увидела тебя.
Эдвин потупил взгляд.
- И больше ничего?
- Вот только что поняла, что давно жила в доме с окнами на запад и вокруг были только лес и горы. И солнце так же окрашивало все в оранжевый. Люблю закат. И еще вспомнила, что бабушка готовила мне вареники с вишней.