- Вы хотите, чтобы я одобрял вашу волю? - серьезно спросил юноша. - До сих пор так и было...
- Малиния маленькая страна, - начал старик, и юноша оставил ягоды в покое, застыв в почтительном внимании, - но, к нашему счастью или несчастью, крайне богатая. И тебе это известно. Как и то, что у большого богатства всегда найдутся завистники.
- Для этого у нас есть наемники, - нахмурился мой знакомый незнакомец. Как я хорошо знала этот жест, когда он суживал глаза, а на идеально гладком лбу появлялась тонкая морщинка! Откуда?
- Наемники
не слишком верны, мальчик мой, - ответил повелитель, слегка поворачиваясь, чтобы проверить, как сидит одеяние. - Сегодня они на нашей стороне, завтра на стороне более сильного или богатого. Нет, не наемники, а покровительство более сильного соседа делало и нас сильными. И этим соседом был Ланран.
- Ланран тоже может стать завистником, - медленно ответил юноша. - Большое государство поглотит маленькое, и из союзников мы можем стать рабами.
- Ланран достаточно близкая к нам страна, чтобы знать характер наших жителей, - покачал головой старик. - Мы не потерпим рабства. Наш народ не будет сопротивляться, но завоеватель не обрадуется новому приобретению. Наши люди умеют бороться как змеи - ужалить и скрыться. Ланран уже пробовал нас сделать рабами и вновь дарил нам свободу. Поэтому что мир с нами лучше войны. Но многолетней дружбе, завязанной на мудрости, взаимной выгоде и узах крови, пришел конец. И ты знаешь, почему.
Юноша опустил голову, в его глазах застыла сталь.
- Я знаю, что Вареон - твой друг. И я приютил твоего кровного брата на нашей земле. Я не знаю, куда ты его спрятал, и никогда не интересовался этим. Но теперь положение изменилось. На нашу маленькую и богатую страну обратил жадный взор другой сосед - Саранад. Если я сейчас не заключу мира с Ланраном, но обреку нашу страну на погибель. Именно поэтому я прошу тебя о том, о чем бы иначе не попросил никогда - отдай Вареона Врану! Отец не причинит зла сыну.
- Осмелюсь возразить...
- Вареон - наследник трона, - перебил внука старец. - Его нельзя убивать. Народ не позволит. Слишком большое влияние жрецов в Ланране, а жрецы полностью на стороне юного наследника. И ты знаешь - почему.
- Но...
- Не надо, Наран! - прервал его старик. - Я стар, и вскоре тебе придется занять мое место. Я прошу тебя, если посланник Ланрана потребует - отдай Вареона. Мы и так многим пожертвовали ради твоего друга. Я знаю, что для тебя значит Вареон, прекрасно понимаю. Мне очень жаль, но иногда приходиться выбирать. Либо твоя страна, и твой народ, либо друг, что погубил твоих родителей!
С этими словами дед величественно развернулся, а юноша, устало поднявшись с подушек, тщательно оправил одежды и последовал за ним. Он был задумчив, но не встревожен. Голубые глаза оставались спокойными, лишь в глубине мелькал нечто похожее... на смушение. Вслед за ними я прошла в огромный зал, завешенный, как и другие помещения, коврами. Вместо дверей здесь были резные решетки, а у дальней от дверей стены, на небольшом возвышении, стоял низкий трон. Здесь явно были похожи на меня - я тоже любила сидеть так запросто, скрестив ноги, как уселся на троне повелитель. Все тот же раб придал его плащу изящество мягких складок, поправил широкий обруч, заменяющий корону, а наследник, взяв одну из подушек, сел на ступеньках трона. Сел просто, как сидят европейцы - вытянув вперед одну тонкую ногу, а другую согнув рядом колене.
За повелителем встали телохранители (откуда я взяла, что это именно телохранители!? ), растворились в тени невидимые слуги, уселось у ног старца несколько советников.
Когда все приняли надлежащие позы, старик подал рабу знак. В хрустальную чашу на тонкой серебряной подставке бросили маленький шарик, в зале раздался тихий звон. Стоявшие по обе стороны дверей стражники распахнули резные створки, внутрь вошел низенький, плешивый человечек. К тому же посланник был слегка толстоват, обладал маленькими, неопределенного цвета глазками и крошечными ножками, выглядывающими из-под длинного, заляпанного грязью плаща. Так я впервые увидела собственными глазами гонца.
После обычных приветствий, представляющих собой сеть простых, едва различимых движений (в этой стране явно ничего не обходилось без танцев), гонец опустился на одно колено и вынул из-за складок плаща маленькую пирамидку из переливающегося всеми цветами радуги метала. Раб мгновенно оказался рядом, осторожно подхватил пирамидку и подал ее повелителю.
Представлял ли кусочек метала какой-то механизм, или просто был тем, что называли чудом, судить не берусь, но пирамидка вдруг всплыла над ладонью повелителя, завертелась, испуская разноцветное сияние, и заговорила на том языке, на котором говорили Наран и его пока безымянный для меня дед. Заговорила с легким акцентом, и мягким, просящим тоном.
Незнакомый мне голос назвался Манрадом и с почтением попросил у повелителя Малинии разрешение на аудиенцию.
- Почему твой господин просит встречи за спиной своего короля? - съязвил Наран. - Или, одолев наследника, он пытается одолеть своего законного повелителя?