Сначала от холодного свертка за пазухой сделалось неуютно. На одежду человечки налип снег и, подтаяв, влага студила кожу. Сфен прибавил шагу болото закончилось и теперь шлось легче. После мерзлого месива твердая земля под ногами словно сама прибавляла скорости, и орку казалось, что он несется с быстротой лошади. От движения тело согрелось, и мысли вернулись к найденышу.
Сфен забрал девчонку, не думая, просто инстинктивно спасал ребенка от смерти. Потом, ступив на след погибшего человека, поразмыслил и решил: самым лучшим отнести малышку к ее родичам. Чем бы ни руководствовалась безумная мать, отправляясь со своим выводком зимой на болота, а ребенку тут точно не место.
Некоторое время сидящий за пазухой малыш не шевелился и просто тихо сопел. Орк шагал молча, делая вид, что ему абсолютно все равно, что происходит под его накидкой. Потом девочка расслабилась Сфенос точно почувствовал этот момент и прикоснулась к нему ладошками. Под оленьей шкурой на орке была надета лишь грубая суконная рубаха, зиявшая дырами, потому кожей он почувствовал, какие ледяные и крошечные у девчонки пальчики. Видно, не один час она просидела там, рядом с мертвой матерью.
Потом малышка снова пошевелилась и прижала к телу орка голову.
Стучит сказала тонким голоском.
Орк заинтересовался. Он остановился и заглянул себе за пазуху. Сдвинув набок платок, завязанный на голове, девчонка прижималась к его груди ухом и внимательно слушала, как бьется его сердце. Она посмотрела ему в глаза своими синими, словно лесные озера, гляделками и, легонько стукнув его в грудь кулачком, повторила:
Стучит!
Орк поморщился: «Какая глупая! Неправильно произносит орочье приветствие». Он стукнул себя в грудь в том месте, где она показывала, и представился так, как принято в его народе.
Сфенос, произнес свое имя коротко и рвано.
Голосовые связки, отвыкшие работать, сделали голос похожим на карканье ворона.
Девочка сделала губами «О» и закивала, вроде как говоря: «Ну ясно, ясно. Так я и думала». Потом радостно заулыбалась и позвала:
Сфенос!
Орк снисходительно кивнул. Повторяя его движения, малышка гордо ткнула себя в грудь, собираясь назвать свое имя.
Бёрк, перебил её великан.
Ребенка он собирался спихнуть в другие руки при первой возможности, потому и имя её запоминать не хотел. Зачем прилагать лишние усилия? Будет называть её так, как ему нравится.
Малышка мотнула головой, не соглашаясь, и опять собралась назвать свое настоящее имя.
Бёрк! снова перебил ее орк.
На недовольный взгляд крохи Сфен сурово свел брови. Мордашка ребенка сменила эмоцию с «недовольна» на «ну ладно, Большой Зеленый Крендель, посмотрим еще кто кого!» Она поджала губку и надулась, напоминая теперь маленького взъерошенного галчонка, сидящего в гнезде. Орк вздохнул и, запахнув потуже шкуру, потопал дальше.
Отношения с находкой обещали быть непростыми, но впервые за много лет сухая корка, окружавшая
сердце, треснула, и в душе Сфена начали буйно расти сочные побеги новых эмоций. Весь путь до этого он просто бесцельно брел, ведомый инстинктом самосохранения, но как только прижал к груди маленький живой комочек, все вдруг поменялось, и он почувствовал себя нужным.
Как будто в ответ на его мысли из-за пазухи донеслось тихое пение. Мелодия была другая не та, что звучала над болотом, когда он нашел мертвую человечку. Теперь, когда маленькая певунья прижималась к его груди, Сфенос мог отчетливо разобрать слова. Это была песня о жадном мужике, обижавшем соседей. Сфеносу было невдомек, что знай девочка песню про жадного или злого орка, она бы спела её, но увы, такой в репертуаре не нашлось. Потому девочка пела про плохого человека.
Песни она выучила от матери та напевала, хлопоча по хозяйству, а девочка с легкостью запоминала и подхватывала мелодии. А вечерами перед сном мама рассказывала сказки. Была среди них одна про зеленого здоровяка-тугодума. Ее малышка помнила плохо, но, увидев Сфеноса, сразу поняла, что он орк. Согреваясь у него за пазухой, кроха размышляла, стоит ли его бояться, злой он или добрый. Особенно интересно ей было, чем он питается. Вот про оборотней она точно знала: встретила беги! Про них было много сказок, и все страшные, если даже захочешь забыть такую, не сможешь. А вот орки Но на всякий случай, спорить с ним она не стала, чтобы лишний раз не злить.
След уводил в лес. Пройдя через редкий подлесок, Сфенос вышел на засыпанную снегом дорогу, ведущую вдоль реки. Укрытая от ветра, она сохранила отчетливые следы единственного путника, прошедшего тут за всю зиму.
Хорошо, решил Сфенос. Не придется плутать среди этих колючих елок.
Деревня сначала почувствовалась, а только после показалась из-за веток. От неё густо разило дымом и горелыми тряпками. В спустившейся ночи не было видно ни одного огонька, только собаки лаем встретили путника у первых ворот, убедив, что селение обитаемо. Обнесенные высокими заборами дворы стояли друг от друга на большом расстоянии и прятались за крепко запертыми резными воротами. На громкий стук никто не отозвался.
Вымерли, они что ли? почесал голову Сфенос и пошел к следующему двору.