Прошло не более получаса. Чистую и сухую, меня втащили обратно. Женщины просунули мои руки и ноги в железные кольца на стене, дракон щелкнул пальцами, оковы сомкнулись.
Я огляделась. У зеркальной стены теперь стояли два широких кресла, а ещё низкий столик. На узорчатой черной столешнице блестели кувшины, три стакана, тарелки с овощной, мясной и сырной нарезкой. На лежанке у стены появился плотный матрас, обтянутый бархатистой на вид бордовой тканью.
Генерал сидел в кресле со стаканом восхитительно прозрачной воды, разглядывая меня с незнакомым выражением на лице.
Дверь закрылась, мы остались вдвоём. Сидя в кресле у столика, закинув ногу на ногу, генерал не отводил от меня пытливого взгляда синих глаз.
Он рассматривал меня, моё пылающее от стыда лицо, струящиеся вдоль тела длинные, до поясницы, волосы и медленно опускал взгляд на ступни босых ног и снова скользил взглядом вверх, задерживаясь на бёдрах, гладкой коже между ног или голой груди.
Мне становилось всё жарче от его откровенного взгляда. Я задышала чаще, всей кожей ощущая, как он рассматривает меня. Против воли в сокровенном месте между ног повлажнело.
С генералом я познакомилась год назад, когда я уже стала женщиной князя, сопровождая того везде. Очень быстро выяснилось, что беседы князя со мной становились особенно яркими, когда к нам присоединялся генерал с его насмешливой манерой жонглировать словами.
За год генерал всё чаще появлялся во время отдыха князя, становясь спутником нашей пары во время долгих прогулок. Обаятельный, с насмешливым острым умом, он задавал перцу, по выражению князя, нашим с ним заумным беседам.
Мы шутили, спорили об особенностях огненных заклинаний, а ещё об истории нашего мира, иной раз забираясь в такие философские дебри, что нам не хватало и недели, чтобы завершить особо хитрую тему.
Было очевидно, что мы втроём откровенно наслаждались нашими беседами.
Генерал умел расположить к себе. Высоченный в человеческом обличии, он уступал ростом и размахом плеч лишь князю.
В последнее время князь и я частенько подтрунивали друг над другом, что снова ждём светловолосого генерала из очередного похода на другой край земли.
И я всегда радовалась, когда огромный белый дракон приземлялся на площадку перед лагерем, с удовольствием смотрела, как он оборачивался в человека.
Генерал всегда вёл себя безупречно со мной, как с женщиной своего повелителя, ни намёком
не выдавая мужского интереса.
И тем мучительнее было стоять перед ним сейчас. Голой. Беспомощной. Под этим жадным изучающим взглядом.
Райнард отлично потрудился над тобой, он сообщил это знакомым насмешливым тоном, будто мы продолжали прерванный на прошлой неделе философский спор. Не осталось ни раны, ни царапины. А ведь я тебя видел вчера. Я уже был в замке, когда он с тобой прилетел. Когда он швырнул твою израненную тушку на камни перед замком
Генерал сделал паузу и опустил глаза на высокий прозрачный стакан в своей руке, с наслаждением отпил несколько глотков. Против воли я сглотнула сухим горлом, что не укрылось от него.
Генерал усмехнулся, поставил стакан обратно на стол. Я гордо подняла голову, глядя прямо в его глаза.
И что же, Фрейя, ничего не скажешь мне? Я уже соскучился по нашим разговорам.
Я молчала. Он усмехнулся, взял ломтик мяса со столика и отправил себе в рот, вытер сильные длинные пальцы белоснежной салфеткой, и дружелюбно сообщил:
Князь занят. Ты ему создала немало проблем. Райнард, как ты понимаешь, слишком древний и слишком мудрый, чтобы позволить человечкам зайти далеко. Но удивить повелителя тебе удалось. И занять его время тоже.
Генерал помедлил, разглядывая меня, а потом участливо спросил:
Тебе не холодно?
Нет, я отлично провожу время, произнесла я, поразившись, насколько хрипло и измученно это прозвучало. К чему это представление, Торвальд?
На его лице мелькнуло неуловимое выражение, но привычная усмешка тут же вернулась на его губы, и я решила, что мне показалось.
Это дракон, им неведома жалость. С чего я решила, что я особенная? Чешуйчатые рады развлечься, за тысячи лет жизни им многое наскучило.
Генерал промолчал, разглядывая меня, а потом встал. Через мгновение его сильная рука сжимала мой подбородок, а крупное горячее тело придавливало меня к каменной стене.
Ты предала моего повелителя, человеческая женщина. Он приблизил тебя, держал рядом, проявлял доброту к твоему народу, а ты, он поцокал и покачал головой. А ты, а ты, а ты!
Я усмехнулась, и он спросил:
Что тебя забавляет, Фрейя?
Добрый дракон, моя усмешка стала шире. Звучит как горячий лёд.
Торвальд разжал пальцы, опустил глаза и повёл руку вниз, едва касаясь кончиками пальцев обнажённой кожи. Тронул сосок и стал водить указательным пальцем по ареоле. У меня перехватило дыхание от медленной ласки.
Он коснулся другой рукой второго соска и стал их медленно поглаживать, глядя прямо мне в глаза.
Горячий лёд, повторил он за мной и улыбнулся.
От этой улыбки мне подурнело.
Генерал отошёл к столику, взял кусочек льда из металлической чаши и подошёл ко мне. Прикоснулся ледышкой к напряженному соску, и я содрогнулась от холодного ощущения.