С механическим жужжанием дверь распахнулась, и миссис Бэтти зашла в мою камеру, оставив дверь открытой. Я могла видеть носки сапог охранника, что ждал её снаружи.
Вы наверняка чувствуете себя лучше? ненависть сочилась из её пор. Я разглядывала её усыпанное пятнамилицо. Она выглядела хуже, чем в моей памяти. Почти как если бы ей было миллион лет.
Я получу другую комнату?
Она засмеялась.
Вы бы получили комнату в приюте, но, как я могу вам напомнить, вы пытались убить сенатора.
А на когда назначен мой суд? я видела это в старых фильмах. Она опять засмеялась.
Вы наверняка знаете, что несовершеннолетние сироты никакого права на судейские процессы не имеют.
Почему нет? Законы распространяются и на нас.
Те, кто как вы, живут на улице и не владеют домом, нарушили законы. Правительство вам готово было выделить пропитание и место для проживания, но вы пошли на преступление, и это значит, что вы будете сидеть в тюрьме, пока не станете совершеннолетней.
До девятнадцати лет? звучало, как вечность. Она кивнула,и её глаза заблестели.
После этого вам предоставят адвоката. К сожалению, эти люди очень заняты, и поэтому редко принимаются за дела с такими криминальными лицами, как вы, так что, я уверена, что после суда отправитесь в тюрьму для взрослых.
Пожизненно? Она же лгала? Я хватала ртом воздух, но с каждым вдохом запах гнили наполнял мои лёгкие.
Да, в случае, если ты переживешь следующие три года заключения здесь, она скрестила руки у себя на груди и улыбнулась. Однако только пара человек, выдержали пока что.
Я пыталась подавить выражения своих чувств. Она не должна знать, что именно её слова творили внутри меня.
Я также не спрашивала о своем брате, хотя меня очень интересовало, был ли он также помещён в приют. Как если бы она могла читать мои мысли, миссис Бэтти спросила:
Где ваш брат?
Понятия не имею, откуда она узнала, что у меня есть брат?
Я должна об этом позаботиться. Если он еще не помещен в одно из наших заведений, то нам срочно надо его найти и арестовать.
Я старалась сдерживать пустое выражение на своём лице, но это мне давалось всё сложнее и сложнее.
Я разузнаю, что это за металлическая пластинка у тебя была в голове. У нас здесь нет секретов.
И она ушла. Дверь за ней закрылась,
и я услышала щелчок закрываемого замка. Была ли я теперь здесь совершенно одна? Или же в других клетках сидели такие же девушки, как я?
Я ничего не слышала. Может быть, другие заключенные знали, что им лучше держаться тихо?
Я сжала кулаки. Это было невозможно! У меня не было ни кровати, ни одеяла. Я медленно крутилась по кругу, разглядывая четыре стены. На одной я разглядела одну единственную металлическую кнопку. Я нажала на неё и коротенький трудопровод выдвинулся из стены.
Вода.
У меня хотя бы была вода.
Я глубоко вздохнула, затем закинула голову, подставила рот к крану и начала пить. Вода имела металлический привкус и пахла химикатами, но она хотя бы успокаивала жажду.
Через три секунду кран пропал. Я вновь нажала на кнопку, но ничего не произошло.
Это мой дом на следующие три года. Если я их переживу. Я била ладонями по стене, снова и снова.
На следующее утро у меня всё болело от спанья на бетонном полу. Кроме того, рана после аварии причиняла ужасную головную боль, но никто даже не подумал о том, чтобы дать мне таблеток.
Что они мне обеспечили, так это прогулочка по маленькой квадратной площади, окружённой высокими стенами.
В 3 часа несовершеннолетние заключённые могли там двадцать минут гулять. Я понятия не имела, было ли таких как я много, так как охранник не захотел со мной общаться. Нормальным девушкам в институте в Институте позволялось гулять час, если у них, конечно, и без того не было принудительных работ на улице.
Участок был заполнен примерно сотней девушек, которые бегали там, как по школьной площадке. Некоторые играли с мячом, или перекидывались палками, однако большая часть прогуливались по двое-трое и переговаривались приглушёнными голосами. Я выглядывала в этой толпе какое-нибудь знакомое лицо, когда кто-то постучал мне по спине.
Я уже испугалась, что это миссис Бэтти, но это оказалась Сара, бедная девочка, у которой охранница отобрала мой подарок.
Келли, что ты здесь делаешь?
Она посмотрела на меня с грустной улыбкой.
Меня арестовали.
О, нет! И за что же?
Да так, ничего, я вела себя как типичный арестант, который отрицал все обвинения. Так было проще, чем объяснять двенадцатилетнему ребёнку всю ситуацию.
То есть, твоё нахождение здесь недоразумение?
Большое недоразумение.
Она посмотрела на вооружённых охранников, стоящих по периметру участка, а затем взяла меня под локоть.
Будет лучше, если мы будем болтать во время того, как гуляем. Это плохо быть запертой? Еда в камере ещё хуже, чем те помои, что они нам дают?
А ваше питание чёрная жижа? спросила я. В животе заурчало. Она покачала головой.
Послушай, Сара. Я ищу своего брата. Его зовут Тайлер, и ему семь лет. Вы иногда пересекаетесь с мальчиками?
Иногда мы собираемся на какие-нибудь общественные работы, или на наказания. А он здесь, в 37?