Да. Я Криан Иллис Вэллейн, несколько суше чем хотел, сообщил он.
А Роан?
Девушка, видимо, твердо решила не обращать внимания на его не особенно довольный тон, и задать все интересующие ее вопросы сразу.
Роан нет.
Но он же
Он мой брат, перебил Криан. Не совсем, правда, родной. У нас одна мать, но разные отцы. Его отец был магом из людей, а наша мама, Элора Иллис Теар, принадлежала к Старшему Клану. После гибели отца Роана она вышла замуж за моего отца, и он усыновил Роана. Поэтому Роан тоже носит имя Вэллейн, но второго имени у него нет.
Тэйнен молча кивнула в знак того, что все поняла, и улеглась на свою кровать. Криан некоторое время испытующе посматривал на нее, ожидая новых вопросов, но девушка молчала и то ли делала вид, что спит, то ли действительно заснула.
Глава 7. Форт Вейм
Тэйнен действительно заснула. Решение идти в Адараскан словно освободило ее от груза неопределенности собственной судьбы, которым она промучилась всю бессонную ночь. А может быть, просто дала о себе знать накопившаяся за последние дни усталость.
Впервые за долгое время ей удалось как следует выспаться маги советовались неторопливо. Уснула она, судя по всему, еще до обеда, а разбудил ее Криан лишь перед самым рассветом. Магистр Фарик не обманул, их долго вели по узким коридорам, и привели, наконец, в довольно большой зал с несколькими узкими окнами под самым потолком. В центре на полу красовался вделанный в камень металлический круг, расчерченный сложным узором. Тэйнен уже и сама догадалась, что это был портал.
Я посоветовался с магистром Крайзом, сообщил им магистр Фарик. Рассказал ему о девушке, которую ты привел, и об ее намерении идти в Адараскан. Он согласился принять вас обоих в форте Вейм.
На лице Криана отразилось заметное облегчение. Только сейчас Тэйнен поняла, что, приводя ее в форт, он поступил не слишком-то осмотрительно. Едва ли подобное поведение приветствовалось среди магов, хранивших тайны своих убежищ как зеницу ока. И ее появление безо всякого предупреждения могло быть воспринято ими отнюдь не положительно. Например, ее вполне могли никуда уже не выпустить.
Но, тем не менее, ее не только не заперли в темнице первого же форта, куда она позволила себе нахально заявиться, но и решили переправить в другой форт. Безусловно, такое решение не могло быть принято запросто, оно требовало обдумывания и обсуждения.
Тем временем, воздух над кругом знакомо сгустился и помутнел. Магистр широким жестом указал на готовый портал, и сказал напоследок:
Не забудьте поговорить со старухой Льереллой. Хуже точно не будет.
Хуже уже некуда, усмехнулся в ответ Криан.
Муть подхватила их, закружила и выбросила в точно такой же круг, только находящийся совсем в другом месте.
В новой комнате, в которой они оказались, было гораздо светлее, потому что окон, хоть и все таких же узких, здесь было гораздо больше. И народу встречать их собралось куда больше, чем провожало в форте Теал.
Тэйнен не успела еще толком осмотреться, а из толпы уже выметнулась
глубокой печали.
Такова грустная правда, Криан Вэллейн. Я не стану спорить с тобой, спокойно проговорил он. Ступайте завтракать, а потом приходите в библиотеку. Мы с твоим отцом ищем там сведения о Цитадели.
* * *
В отличие от форта Теал, полностью скрытого в толще скал, Вейм куда больше походил собственно на форт, хотя и был тоже вырублен в горах. За грандиозной крепостной стеной высотой тармов в восемь, и шириной в добрых три тарма, скрывалось сооружение со всеми атрибутами жилого здания: окнами, балконами и воротами.
Тэйнен стояла на его крыше, облокотившись на каменный парапет, и смотрела на восток, на предгорье и начинавшееся за ним темно-изумрудное море Веймского леса. На западе видны было только тонущие в облаках горные пики. Если верить Летописи, Веймские горы простирались более чем на пять сотен лиг к западу от Великой Равнины. Во всяком случае, во время войны с людоедами маги забрались в глубину гор именно на такое расстояние, и так и не увидели ничего кроме скал.
Самой Тэйнен почитать Летопись не довелось. К тому времени, когда она достаточно повзрослела, чтобы изучать историю, храмовники уже объявили Летопись ересью, и запретили обучать по ней детей. А также хранить ее или отдельные ее фрагменты дома.
Мароша сожгла книги в печке в тот же день, когда, побывав в городе, узнала про новое распоряжение. Она боялась, что и до нее доберутся с проверкой, и оказалась совершенно права. Не прошло и трех дней, как к ним нагрянули храмовники. Перетрясли сундуки, шкафы и даже кровати, ничего не нашли и удалились весьма недовольными.
Впрочем, объявление Летописи еретической книгой ничего особенно не изменило. Ведь все книги по истории Великой Равнины были, сказать по правде, переписаны именно с нее. Более того, даже годы люди продолжали, как и прежде, отсчитывать от начала Летописи. Предложенный было храмовниками отсчет от Переворота как-то не прижился.
Так или иначе, Тэйнен не читала Летопись. И даже никогда не видела ее, только представляла себе в виде огромной старинной книги, в кожаном переплете, окованном серебром.