Сейчас мы смотрим видео с пляжа. Мне около четырнадцати. Это было незадолго до того, как мама привезла меня в Баззардс Рутс и рассказала мне об ангелах. Здесь я обычная девчонка, гуляющая по пляжу и разглядывающая горячих сёрферов. Мне даже неловко от того, как я выдаю себя, когда мимо проходят крутые парни. Я пытаюсь казаться утонченной, откидываю голову, чтобы покрасоваться своими волосами, иду по пляжу с грацией танцовщицы. Я хочу привлечь их внимание. Но когда мы втроем, мама, Джеффри и я, я веду себя как маленький ребенок. Плещусь в воде, бегаю с Джеффри по песку, строю замки и разбиваю их. В какой-то момент я забираю у мамы камеру, чтобы снять ее. На ней белая струящаяся накидка поверх купальника, широкополая соломенная шляпа и большие очки. Она выглядит такой энергичной, такой здоровой. Она присоединяется к нашей игре, смеется, бегает по пляжу, ловя набегающие волны. Забавно, как люди меняются, и ты забываешь, какими они были раньше. Я уже забыла, какой она была красивой, хотя она все еще красива. Но это не одно и то же. Тогда в ней была энергия, несокрушимый дух, тот свет, что никогда не гас.
Сейчас она затихла. Я думаю, она могла заснуть, но она произносит: - Это был мой самый счастливый момент, именно этот.
- Даже без папы? спрашиваю я.
- Да. Вы двое делали меня такой счастливой.
Я предлагаю ей мой пакет с попкорном, но она качает головой. Она совсем
перестала есть. Кэролин может ее заставить сделать лишь несколько глотков воды, если повезет, и съесть несколько ложек шоколадного пудинга. Это напрягает меня, потому что живые люди должны есть. Это значит, что она больше не жива.
- Думаю, это было и моим самым счастливым моментом, - говорю я, глядя на свое улыбающееся лицо в кадре.
До видений. До предназначения. До пожаров. До выбора, который я не готова сделать.
- Нет, - говорит мама. Твое самое счастливое время еще наступит.
- Откуда ты знаешь?
- Я видела это.
Я сажусь и смотрю на нее. Что ты имеешь в виду?
- Все свою жизнь я вижу кусочки будущего, в основном, своего, как видения, но иногда и про других. Я видела твое будущее, или его версию.
- И что ты видела? пылко спрашиваю я.
Она улыбается. Ты идешь в Стенфорд.
- Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.
- Тебе там нравится.
- Значит, Стенфорд это эквивалент счастья? Отлично, думаю, я все поняла. Можешь подсказать мне цвет для спальни в общаге, потому что я разрываюсь между лавандовым и синим. Да, я саркастична, может, это лишнее, когда она, кажется, пытается сказать мне что-то важное. Но дело в том, что я не могу себе представить настоящее счастье. Не без нее.
- Ох, милая, - вздыхает она, - сделай мне одолжение, загляни в верхний ящик в шкафу. В черный.
Я обнаруживаю пыльную красную вельветовую коробочку, спрятанную между ее носков. Открываю ее. Внутри лежит серебряный браслет с подвесками, старый и немного потускневший.
- Что это? никогда не видела, чтобы она его надевала.
- Ты наденешь его на кладбище.
Я разглядываю подвески, которые кажутся вполне обычными. Сердце. Лошадь. Пара драгоценных камней, должно быть, поддельных. Рыба.
- Давным-давно он принадлежал мне, - говорит она. А теперь он твой.
Я сглатываю. Ты не собираешься сказать мне, что всегда будешь рядом? Разве не это обычно говорят? Что ты будешь в моем сердце, что-то типа того?
- Ты часть меня, - отвечает она. А я часть тебя. Поэтому, да, я буду с тобой.
- Но не по-настоящему, мы не сможем поговорить, да?
Она накрывает мою руку своей. Она кажется такой легкой, легче, чем должна быть рука, ее кожа, как мягчайшая белая бумага. Словно ее может унести ветром.
- Между нами есть связь, которую ничто не сможет разорвать, ни на небе, ни на земле, ни даже в аду. Если тебе захочется поговорить со мной говори. Я услышу. Но, возможно, не смогу ответить, или отвечу не своевременно
- Потому что день это тысяча лет
Она ухмыляется. Конечно. Но я услышу тебя. Каждое мгновение я буду посылать тебе свою любовь.
- Как? я не в состоянии подавить слезы в голосе.
- В сиянии, - отвечает она. Вот где мы находим друг друга. В свете. Я снова плачу, а она обнимает меня одной рукой и целует в макушку. Моя дорогая, милая девочка. На тебя столько всего свалилось. Ты все так глубоко чувствуешь. Но ты будешь счастлива, детка. Ты будешь сиять.
Я киваю, вытирая слезы. Я верю ей. Затем я продолжаю и говорю следующее, что приходит в голову.
- Мам, ты когда-нибудь собираешься рассказать мне о своем предназначении? Она откидывается назад и задумчиво рассматривает меня.
- Мое предназначение это ты. Этим вечером она рассказывает мне иную версию той истории, что мы с Джеффри слышали ранее о дне землетрясения. То, о чем она не упоминала. Что, когда она увидела отца и он вытащил ее из-под завала в ее собственной спальне, когда поднял ее на небеса, она узнала его.
- Он снился мне, - говорит она.
- О чем был этот сон? я сижу в ногах кровати, скрестив ноги, чтобы смотреть ей в глаза, когда она говорит.
- Поцелуй, - признается она.
- Поцелуй? едва я слышу это слово, на меня накатывает приступ вины. Воспоминания о губах Кристиана на моих.