Простите, шепчет она, потупив взгляд, и медленно сползает с меня, затем осторожно поднимается на ноги и подает мне руку.
Спасибо, выдыхаю я, выпрямляясь в спине.
Делаю несмелый шаг вперед, утопая в снегу, и тут
Госпожа! кричит Фрина, отчаянно размахивая руками и пытаясь схватить меня, но уже поздно.
Подошва туфелек скользит по крыше, словно по льду, и я шлепаюсь на крышу, стремительно съезжая по ней к краю.
У меня есть лишь считаные секунды до страшного падения. В ужасе я пытаюсь ухватиться пальцами за черепицу, но слой снега слишком толстый, чтобы мгновенно разгрести его. И мои шансы спастись стремятся Нет, не стремятся. Они равны нулю
Глава 17
Я улавливаю каждое свое движение, подобное бессмысленному трепыханию перед неизбежным. Время будто замедлилось, а окружающие померкли. Я слышу лишь шум собственной крови и слабые отголоски тревожных криков.
Зажмуриваю глаза, готовясь к болезненному, или даже смертельному падению, и чувствую, как носок туфли встречает твердую поверхность.
Я даже не сразу осознаю, что больше не двигаюсь и уж точно не падаю. А замороженный от страха мозг потихоньку начинает оттаивать, возвращая меня в осознание реальности.
Похоже, я уперлась в бортик крыши, разбив ногой толстый слой снега. Одно неосторожное движение, и туфля может соскользнуть, а я неумолимо упаду вниз. И на этот раз уже без малейшего шанса спастись.
Вторая нога у меня так и болтается в толще снега, а мне бы укрепить свою опору и упереться в борт вторым носком. Да только ведь страшно пошевелиться настолько, что я даже не дышу. И понимаю это лишь тогда, когда в легких совсем не остается кислорода.
Госпожа, только не шевелитесь, дрожащим голосом шепчет Фрина, будто я могу сорваться даже от излишне громкого звука, и делает несмелый шаг ко мне.
Я вижу, как сильно Фрине страшно. Она трясется словно осиновый лист, а все равно превозмогает свой страх, чтобы только помочь мне.
Нет, Берта резко хватает Фрину за руку, не позволяя ей шагнуть дальше.
Почему? с искренним непониманием спрашивает моя служанка.
Это слишком опасно вы можете обе упасть.
Но как же нам тогда быть?
Слова Фрины горьким отчаянием повисают в воздухе. Я и сама понимаю, что мы с Фриной вместе разобьемся, если она попытается приблизиться ко мне. Но что же мне делать? Как спастись?
Госпожа, вы должны продержаться еще немного, уверенным тоном произносит Берта, а у самой глаза полны страха. Стражники уже бегут вниз и обязательно вас поймают, если вы все же упадете. Но я сейчас сбегаю за веревкой, и мы постараемся помочь вам и не допустить падения.
Я лишь едва заметно киваю, сглотнув колючий ком, и взглядом провожаю Берту, скрывающуюся во тьме коридора.
Слишком мало шансов, что стражники поймают меня. Но все же они есть, и я готова даже к последствиям в виде ушибов и переломов. Это явно лучше, чем мучительная смерть.
И все же я надеюсь, что смогу выкарабкаться и не упасть.
Боги, помогите мне, молю!
Берта, поторопись!
Кожу рук уже жжет от холода, кончики пальцев теряют чувствительность. Но это ерунда по сравнению с тем, что я перестаю чувствовать собственную ногу, на которую опираюсь всем весом.
Не знаю, почему говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. В тот миг, когда я падала, и мне казалось, что смерть совсем близко, то в моей голове была полная пустота, а в душе лишь непроглядный страх.
Но сейчас, когда я нахожусь в застывшем ожидании, а моя жизнь все еще висит на волоске, в голову непрошено пробивается горькое осознание: всю свою жизнь я прожила не так.
Я даже не боролась за себя, не пыталась сделать свою жизнь лучше. С детства меня приучили просто существовать, и по-другому я просто не умела.
Единственной моей борьбой прежде была лишь битва за черствую корку хлеба и за то, чтобы не замерзнуть ночью.
У меня не было перед глазами хорошего и правильного примера, как надо. Меня не учили этому, а сама я, увы, стала понимать что-то только сейчас.
И когда я оказалась в доме своего мужа, то у меня просто
отпала необходимость выживать и бороться за что-то лучше. По крайней мере, так я думала.
Конечно, любая на моем месте была счастлива тем благам, что на нее буквально свалились с неба. Я просто приняла это без мысли, что должна давать что-то нужное и стоящее взамен.
Разве я думала тогда о том, что любовь тоже нужно заслужить. Да и не заслужить даже, а хотя бы давать повод тебя любить.
Арэн взял меня в жены, как требуют того традиции, обеспечил меня всем. Но почему я думала, что и любить он должен меня беспрекословно? Почему он должен был внезапно полюбить простую и непримечательную сироту, которая даже и не попыталась выделиться, показать себя в лучшем свете?
У меня ведь было столько поводов, чтобы влюбиться в своего мужа. А какие поводы были у него?
Я должна была бороться за свое место, доказать мужу, что заслуживаю его. А вместо этого я просто расслабилась и поплыла по течению, не осознавая необходимости стать частью его жизни.
И ведь я не поняла этого даже тогда, когда Верана появилась в нашем доме. Я по-прежнему ничего не делала, смирилась и продолжала плыть все по тому же течению, не понимая, в какие воды меня занесет.