"Мама мия, да я и на выпускном не выглядела так хорошо!" С приятным удивлением подумала она. Прыщики с лица сошли, кожа приобрела легкий загар, и тон выровнялся. Только темные тени под глазами и отсутствие косметики мешало назвать себя красавицей, и это чудесное платье с широким поясом и прямой юбкой в пол с разрезом до середины бедра, словно пришло сюда из другого мира.
И в этом мире Саша больше не была бесправной рабыней, а явилась на бал ценителей красоты как блистательная натурщица достойная изобразить Афродиту, ну или хотя бы Диану.
Покружив перед зеркалом, разметая подол, Саша посмотрела за окно и увидела внизу пересекавшего газон Гектора, который возвращался с прогулки с коллегой, их глаза на мгновение встретились и Саша, уловив его мужской интерес, спрятала смущенную улыбку, отвернувшись к своему отражению. Вместо него в дверях уже стояла Ира с потайной молнией в руках. Она быстро прошла к окну и, едва взглянув в него, закрыла.
Ты не замерзла? Мы почти закончили. Молнию только примерим, чтобы ты могла застегнуть и растегнуть ее сама.
Внимательные руки Иры запорхали по прямой спине платья, устанавливая молнию в районе лопаток. Ни разу не задев Сашу иглой, она помогла ей снять платье и объяснила, как спуститься на кухню, обещав закончить платье без дополнительных примерок.
Александра несколько раз поблагодарила заботливую швею, оделась и, окрыленная хорошим настроением, понеслась домой, чтобы успеть еще раз сходить в лес за дровами, и, быть может, снова увидеть Гектора у поместья.
Когда она вернулась на ферму после работы, там уже царил беспорядок.
В общей спальне все матрасы были подняты, и жильцы под присмотром конвоя из трех мрачных надсмотрщиков перетряхивали свое и чужое белье.
Люди обнажали свои тайники, где хранили фотографии близких и памятные им вещи, вроде часов, которые встали из-за отсутствия батареек. Но наблюдатели из поместья искали не это.
Эй, это мое! Саша бросилась к девушке, которая выхватила из под матраса смятый бюстгалтер с номером 1337.
Нет! Мое! Уперлась, наглея, та самая девчонка, что ухаживала за матерью и безутешно скорбела по ней все эти дни.
Что там? сурово гаркнул один из вампиров, который с такой холодной и бледной кожей совершенно наверняка принадлежал к жителям ночи и питался людьми.
Она украла мой бюстгалтер, на нем есть номер! Саша оттянула ворот рубашки и показала нанесенные краской цифры. Он мой!
Дрянь! Ты выкинула его и сказала, я могу его забрать! Без стеснения правдоподобно сочиняла воровка. Она лжет! Генрих! Он может подтвердить!
Приведите Генриха, устало протянул надсмотрщик и обратился к девице, прижимавшей к груди многострадальный ливчик. А ты, выверни карманы.
Саша побледнела, когда в комнату сквозь любопытную толпу не вошел, а скорее перетек словно жидкость Генрих.
Ты можешь подтвердить слова одной из них? лениво произнес вампир, исподлобья глядя на Сашу.
Генрих, ты же видел, как она выкинула свой бюстгалтер и сказала, что он ей не нужен! Взмолилась лгунья. Пусть она тоже выворачивает карманы, еще посмотрим, кого мы пригрели!
Боюсь, что я не видел такого, спокойно произнес Генрих, глядя на Сашу, которая, неожидав от него такого благородства, выложила из карманов на тумбочку: свое серебряное колечко, заточенную зубную щетку и неизвестно откуда взявшуюся пуговицу, со звоном упавшую на стол и скатившуюся на пол.
Все взгляды устремились к этому маленькому золотистому кругляшу с отчеканенной птицей, крутившемуся по неровной орбите на щербатых деревяшках барака.
Саша отступила назад к двери, не веря своим глазам, но уперлась спиной в стоявшего позади нее Генриха.
Крепкая жилистая рука слегка сжала ее запястье, и он еле слышно шепнул у самой ее мочки уха:
Ничего не бойся.
Саша подняла глаза от пуговицы и только успела открыть рот, чтобы сказать, что не понимает, откуда она взялась в кармане ее брюк, как вампир
быстро наклонился, поднял находку и, сунув в карман, произнес:
Номер 1337, выйти вперед.
С двух сторон под руки ее подхватили бледные как сама смерть конвоиры, как раз когда ноги подогнулись, отказываясь подчиняться своей владелице.
В подвалы ее.
Сквозь толпу ее протащили на выход в полубессознательном состоянии, едва передвигавшую коленями. В горящих от прилива крови ушах звучали обрывки фраз: "украла золотую", "от костюма самого Кардинала". Слова рвали ее нервное сердце пополам. А перед глазами стояла девчонка, прижимающая к себе мятый бюстгалтер. И Генрих, спокойный и серьезный.
Глава 7. Яма
Застонав, она дернула ногой и попыталась отползти. Возможно, это была крыса, потому что шорох раздался где-то вдалеке и начал быстро удаляться от распластанной на полу Саши. Глаза медленно привыкали к полумраку. Она лежала лицом на промерзшем влажном полу, приложившись ушибленным лбом к прохладному камню, покрытому каплями конденсата. Двигаться было невмоготу, и Саша решила лежать, пока не умрет от голода, или не придет в себя, в зависимости от того, что настанет быстрее.
Через какое-то время желудок стал посасывать, напоминая о том, что время ужина как раз наступило, и силы после тяжелого дня на исходе. Саша наконец открыла глаза и увидела широкий темный тоннель, и решетку, закрывающую лестницу наверх. Снизу из темноты потянуло холодным воздухом с каким-то морским, но затхлым запахом. Ощупав влажные леденящие ладонь стены, Саша оттолкнулась и, касаясь рукой бугристого гранитного коридора, пошла в единственном доступном направлении, надеясь встретить там ответ хотя бы на один вопрос из тех, что раздирали ее ушибленную голову.