Но наша Кэти любила его, перебил я. Я собственными глазами видел, как он обрел человеческий облик. Он уже почти стал человеком только его глаза Он вдруг увидел меня и
Он бы, без сомнения, убил тебя, если бы Кэти не удалось его остановить. Наверное, именно тогда вся любовь, которую она питала к нему, исчезла. Стряхнув с себя его чары, она освободилась от его власти и бросилась к тебе на помощь
Тогда, выходит, в ее смерти виноват я?
Моя мать да благословит ее Бог была потрясена моими словами не меньше, чем смертью дочери. Она попыталась утешить меня, говорила, что тут нет моей вины тогда я сделал вид, что ее слова меня убедили. Но сам решил посвятить свою жизнь мести. Я намеревался выследить его и отправить прямиком в ад или в страну фей, иначе говоря, вернуть во мрак, откуда он явился. Все мои научные исследования были лишь средством достижения поставленной мною цели. И вот теперь, наконец, я узнал заклятие, с помощью которого смогу покончить с ним навсегда.
Я не сомневаюсь, что, узнай ты о моих планах, ты попыталась бы остановить меня, но выбора у меня нет: я должен сразиться с ним. С того момента как я заглянул в его глаза и почувствовал, что меня засасывает во мрак, я понимал: какая-то часть меня навсегда осталась в нем. Все эти недели меня не покидает ощущение, что я постепенно слабею Мне кажется, он капля за каплей высасывает из меня жизнь, как когда-то высосал жизнь из моей Кэти. Я должен сразиться с ним иначе никогда не стану самим собой. Поэтому, отправляясь в свое последнее путешествие, я посылаю тебе рукопись своей книги воспользуйся ею, как сочтешь нужным. На свете нет никого, кому бы я доверял больше, чем тебе, azizam. Всегда помни, что я спустился во мрак, видя, как твое лицо сияет передо мной, словно путеводная звезда. А если мне не суждено вернуться, то не потому, что я не любил тебя.
Doosetdaram,
Ангус Фрейзер
29 августа 1911 г.».
Подпись и дата ошеломили меня. Я решила, что письмо адресовано Суэле в разговоре со мной она сама обмолвилась, что автор письма ее близкий друг, но, Господи, ведь Ангус Фрейзер преподавал в Фейрвике чуть ли не сто лет назад! Ангус Фрейзер, основатель Королевского общества фольклористов, автор десятка книг, посвященных легендам и мифам кельтов! Только тут до меня дошло, что украденный мною справочник по демонологии, вероятно, написал тоже он. Открыв первую страницу, я увит дела под названием его имя. Ангус Фрейзер, доктор литературы (Оксфорд), доктор философии, фольклор (Эдинбургский университет), доктор философии, археология (Кембридж, 1912).
Вероятно, это и была та самая книга, которую он попросил опубликовать но не Суэлу, а ее бабушку. Удалось ли ему вернуться? Вспомнив разговор с Суэлой, я решила, что вряд ли. Что, если Фрейзер погиб, когда, воспользовавшись заклинанием, попытался уничтожить демона, убившего его сестру? Да уж идея вызвать демона с помощью того же заклинания вдруг показалась мне не слишком удачной.
Даже если это тот самый демон.
Даже если этот демон вообще существует.
Я сидела, скрестив по-турецки ноги и тупо уставившись в открытую книгу. Сахарница с кипятком, в котором плавали специи, стояла рядом. Она же скоро совсем остынет, вдруг спохватилась я. В книге говорилось, что, вступив в круг, чтобы произнести заклинание, выйти за него уже нельзя. Или невозможно. Так что если я решила пройти через это
Наверное, решиться меня заставили две строчки из письма Ангуса. «С того момента как я заглянул в его глаза и почувствовал, что меня засасывает во мрак, я понимал: какая-то часть меня навсегда осталась в нем Я должен сразиться с ним иначе никогда не стану самим собой».
Я уже знала, что это относится и ко мне.
Я одну за другой зажигала свечи, нараспев повторяя имена, перечисленные в книге Фрейзера. Это были те же самые имена, которые я тогда, на фуршете, услышала от Суэлы.
Лилу, Лидерк, Ганконер, услышь меня!
Лилу, Лидерк, Ганконер, услышь меня!
Лилу, Лидерк, Ганконер, явись ко мне!
Когда загорелась последняя свеча, я открыла сахарницу. Тонкая струйка пропитанного ароматами специй пара потянулась в воздух. Пахло тыквенным пирогом. Нелепо и вместе с тем по-домашнему уютно.
Я достала то, что мне удалось отыскать в ящике письменного стола. Подарок. Камень, который получила от отца, когда была еще совсем маленькой. Отец рассказал, что отыскал его в лавке на берегу какого-то озера в Шотландии. Простой беловатый камушек с отверстием внутри. Отец сказал, что такие камушки с дыркой посредине люди называют «камень фей» или «ведьмин камень» мол, если посмотреть в отверстие в час рассвета, то можно увидеть фей.
Опустив камень в горячую воду, я снова повторила нараспев те же три имени.
Лилу, Лидерк, Ганконер, прими мой дар!
Поднимавшийся над водой пар заколебался, слегка задрожал а потом вдруг вытянулся и превратился в тонкую струйку казалось, он тянется из отверстия в камне. Белый пар поднимался в воздух, свиваясь в спираль точь-в-точь тянущийся за паровозом дым.
Раньше в комнате не чувствовалось ни малейшего дуновения воздуха во всяком случае, разговаривая с Полом, я ничего не ощущала, а теперь в открытое окно на меня вдруг пахнуло ветром. Пламя свечей запрыгало, капли расплавленного воска, срываясь с них, гулко забарабанили по подножию подсвечников. Выглянув в окно, я увидела как невесть откуда взявшийся ветер гнет к земле верхушки деревьев. Пар над сахарницей закружился, свиваясь в миниатюрный смерч. Какое-то время я как завороженная смотрела на него, не в силах оторваться и тут вдруг в голове у меня что-то щелкнуло. Я вдруг поняла, что пар исходит уже не из сахарницы. Отделившись от нее, он теперь как будто жил своей собственной жизнью.