Я люблю тебя! Согласишься ли ты разделить со мной жизнь? спросил я, гладя ее сочные губы, не в силах оторвать от них взгляд.
Что? спросила она, не понимая.
Я хочу связать свою жизнь с тобой. Ты будешь моей женой? повторил я, более доходчиво.
Танния посмотрела на меня своими удивительно голубыми глазами, в которых стояли слёзы и почти прошептала:
Да.
Я отошёл от неё к тумбочке, что стояла рядом, и взял лежащее на ней кольцо, которое я достал еще в прошлый раз, решив сделать ей предложение. И взяв его, надел на ее палец.
Жрица Танния, я предлагаю тебе выйти за меня замуж и разделить со мной не только свою жизнь, но и свой дар, сказал я официально, целуя ее руку.
Просто Таня Я согласна, хотя и не знаю, как это, ответила она.
Я и сам не знаю, Таня, усмехнувшись, ответил я, Но ваш старый Сояр, видимо в курсе.
О, да! Он все и про всех знает, ответила она, глядя на кольцо, которое вдруг вспыхнуло красным всполохом на ее пальце.
Камень, что был в центре, поменял свой цвет с тускло-фиолетового на ярко-красный. Я и не предполагал, что наша семейная реликвия может признать ее. И вообще, что на это способна. Она передавалась из поколения в поколение с тех самых времён, когда наши предки были Жрецами огня.
Он велел нам поплавать, тихо сказал я, целуя ее руку, и вспомнив слова старого жреца.
Было бы неплохо освежиться, прошептала она.
С трудом сдерживая себя, я осторожно ее поцеловал, обнимая ее за талию и прижимая к себе. Больше отпускать ее от себя я не собирался. Она обняла меня за шею, отвечая на поцелуй, зарывая в мои волосы свои маленькие пальчики. И у меня сорвало планку. Я поднял ее на руки и пошёл вместе с ней в бассейн, не разрывая нашего поцелуя. Толкнув ногой дверь и пройдя с ней к лежаку, положил ее на него, нависая сверху. Подложив руку под ее голову, я целовал ее так неистово, что наши зубы стучали друг о друга.
Больше не отпущу..- прорычал ей в рот, переводя дыхание.
Не отпускай, попросила она в ответ, обнимая меня, и иероглифы на ее руках вспыхнули красными всполохами.
Рубашка на мне загорелась. Таня вскрикнула и попыталась меня оттолкнуть, но я не дал. Пусть сгорю заживо, но не отступлюсь. Я хотел ее до безумия. Словно оголодавший, терзал ее рот, сплетая наши языки и ловя ее стоны. Пламя не жгло мою кожу. Горела лишь ткань,
переходя на ее платье. Я взял ее на руки и вместе с ней прыгнул в бассейн. Остатки обгоревшей одежды смыло водой с наших тел, полностью нас обнажая.
Мы вынырнули из воды, но пламя по-прежнему не отпускало нас. Даже в воде ее иероглифы продолжали гореть. Я взял ее за талию и, прижав к краю бассейна, поцеловал.
Не бойся за меня. Твой огонь меня не жжёт, сказал я.
Она хотела меня, я видел эту разгорающуюся страсть в ее глазах, как тогда, когда потеряла сознание от дикого возбуждения, глядя в ее полупьяные от желания глаза. Она провела рукой по моему лицу, проверяя сказанное. Погладила грудь, спустилась к животу и, убедившись, что все в порядке, улыбнулась. А я чуть сдерживался от ее ласки. Казалось бы невинной, но такой чувствительно тягучей.
Я безумно хочу тебя, Таня, прошептал ей в губы.
Она затуманенным взглядом посмотрела в мои глаза, при этом обнимая меня ногами в воде.
Я безумно хочу тебя, Волонд, повторила она.
Будет больно..- заглядывая ей в глаза и извиняясь за то, что сейчас опять причиню ей боль, сказал я.
Я переживу. Все хорошо выдохнула она мне в губы.
И больше я не сдерживался. Я, наконец, смог полностью насладиться любимой женщиной. И больше не было преград между нами. Опустив глаза вниз, я увидел розовое пятно, что расплывалось вокруг нас. Она, наконец, стала моей. Только моей!
Все хорошо..- повторила она, поднимая мою голову вверх, целуя.
Она сама прижималась ко мне. Это был не просто страстный, безудержный секс. Это было нечто большее мы любили друг друга. Было немыслимо красиво наблюдать за ней. Ее глаза горели страстью, от которой я сходил с ума. А иероглифы продолжали гореть красным пламенем, отбрасывая на меня свои блики, словно тянулись ко мне.
Вдруг, почувствовав резкую, обжигающую боль на своих запястьях и ногах, я сразу не понял, что произошло. Мои иероглифы тоже загорелись красными всполохами, как у Таннии. Переведя свое дыхание я заглянул ей в глаза. Она осоловевшими глазами смотрела на меня и улыбалась.
Пламя погасло, прошептала она.
Я поцеловал ее уже нежно, невесомо касаясь ее губ. Меня переполняло счастье, от понимания произошедшего. Словно хрустальную вазу, я вынес ее на руках в свою спальню и положил на кровать. Бережно завернув в одеяло, положил ее голову себе на грудь, прижимая к себе. Она тут же заснула. Для неё это был нелегкий день, полный переживаний. Она так и не заметила, что иероглифы на моих руках переливались под кожей красными всполохами. Так же, как и у неё. Она разделила со мной свой дар Богов, отдав часть своей силы. Опустив взгляд вниз, я увидел выжженную кожу, под которой, словно лава, светились новые иероглифы. Но боль от ожогов была ничтожна, по сравнению с той, что я испытал, когда нашел ее на выжженной черной корке. Когда испугался, что не успел вовремя. Что потерял навсегда.