Как думаешь, тот, о ком говорится в пророчестве это ты? спросил меня Яр,
Это ты разделишь с ней её силу, став Жрецом? Не знаю, ответил я задумчиво.
Но ты хочешь этого? не унимался друг.
Хотел ли я этого? Да, конечно хотел! Я просто не мог себе представить рядом с ней еще кого-либо! И пусть Жрецом я не стану, но её не отдам никому! Яр по моему взгляду понял мой ответ, даже при тусклом свете одного факела. Но я ответил:
Да! Если она выберет меня.
Мы стали копать дальше, прекрасно понимая, что останавливаться и спать нельзя. Мы можем просто не проснуться от нехватки кислорода, что скоро закончится. Хотя усталость брала свое, мы продолжили расчищать завал. И через какое-то время, вытаскивая очередной камень, я почувствовал дуновение чистого воздуха. За очередной плитой была свобода, но отодвинуть её мы не могли, как не пытались, хотя песок весь убрали. В тонкую щель можно было разглядеть ночное небо. Мы решили дождаться утра и попытаться снова, утром убрать плиту с нашего пути. Теперь задохнуться мы не боялись. Присев на песок, и прислонившись спиной на плиту, мы уснули от усталости. Хотя я все равно долго не мог уснуть, вспоминая Таннию, лежавшую на постели с перевязанными от ожогов руками и ногами. Ее белое, как мел, лицо. И моё сердце сжималось от боли за нее. Я не мог даже вообразить, как она, такая маленькая и хрупкая, смогла перенести столько боли. Но под дуновение холодного ветерка из щели над плитой, я уснул.
Мне снился снег. Вернее, то, как его описала мне Мия, со слов Таннии. Белые пушинки замерзшей воды падали с неба, укрывая его словно одеялом. Делая пустыню абсолютно белой на много километров вокруг, закрывая оранжевый песок. Они искрились и переливались на солнце, но не таяли. И Танния, которая бежала мне навстречу смеясь, и её смех переливался тысячами колокольчиков. Я распахнул свои объятья и она влетела в них, как птица, подставляя свои губы для поцелуя. Я сминал её губы в жарком поцелуе, а она отвечала мне взаимностью, обнимая меня за шею своими маленькими ладошками. И из её груди вырвался стон, а я, услышав его, буквально зарычал как зверь, углубляя поцелуй, как бы помечая свою территорию. Казалось, ничто на свете сейчас не сможет оторвать меня от неё. Но я отступил, боясь спугнуть. Мы стояли обнявшись, смотря на падающий снег. Счастье искрилось вокруг нас.
Сон был настолько реален, что я проснулся от возбуждения. Посмотрев в щель над плитой, увидел восходящие лучи солнца. Достал бутыль с водой и сделал всего несколько глотков, оставляя её Яру. Воды осталось немного.
Яр проснулся от моего движения. Также сделав несколько глотков воды, отложил бутыль в сумку.
Мы начали снова двигать плиту, но она не поддавалась нам из-за тяжести песка с другой стороны. Вдруг, мы услышали голоса. Я не надеялся увидеть брата, так как
меня из себя. Или он был так уверен в своей неотразимости? Мелкий, напыщенный маменькин сынок. Безусловно, он был красив. И возможно на здешних девиц производил впечатление. Но я девушка из другого мира и меня на эти понты не возьмешь. Хоть бы целоваться научился, а то до отвращения, только обмуслякал.
А ещё я испытала страх. Да. Настоящий животный страх. Я ещё помнила, как в Храме у Кристалла сгорала заживо. Помнила невыносимую боль и запах горелой плоти. Моей плоти! И сейчас, увидев огонь на своих ладонях, испытала настоящий ужас. Сработали инстинкты самосохранения. И я выбежала из зала, сжав кулаки и пытаясь погасить это пламя. Хотя боли и не испытывала.
Вбежав в свою комнату, я прислонилась спиной к двери и, закрыв глаза, пыталась успокоиться. Мысленно настраивая себя на позитивный настрой и выравнивая дыхание от бега. Но самовнушение как-то не очень помогало. Я боялась раскрыть ладони и увидеть огонь. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я открыла глаза и посмотрела на свои сжатые в кулаки ладони. Иероглифы перестали излучать свет, и я медленно разжала кулаки. С облегчением выдохнула, ничего не обнаружив. И тут же взвизгнула от неожиданности. У моей кровати стояла Насти и смотрела на меня. Я, схватившись от неожиданности за сердце, присела на стоявшее рядом кресло.
Ааааа.. БТвою ж мать.- начала я заикаться, Насти! Ну разве можно так пугать!
Танния, извини. Я прибиралась в комнате. Тут ты влетела, как будто за тобой гнались. Я не успела ничего сказать, оправдывалась она, с изумлением меня рассматривая. И, наверное, было на что посмотреть.
Я подошла к зеркалу. Из него на меня смотрела испуганная девушка, с взлохмаченными волосами. Как будто она участвовала в драке.
Тебя кто-то обидел? спросила Насти.
Не успел, задумчиво сказала я, разглядывая себя в зеркале.
Кто не успел? поинтересовалась она.
Эх, не хватает сейчас моих подруг. Хоть бы коньячку, для успокоения.
Да, Орин, гаденыш, пытался поцеловать, сказала я, не вдаваясь в подробности.
Орин? спросила она восторженно, И тебе не понравилось?
Я поняла, что переубеждать её бессмысленно. Жаль девушку, испортит её этот ловелас смазливый.
А тебе нравится? осторожно начала я.
Она как-то сразу сникла. И, вздохнув, выдала: