Я не являюсь ни тем, ни другим, Доминика повторила его жест и едва пригубила вино.
А что насчет твоего друга? спросил он. Что он умеет?
Куно придворный чародей. Ты наверняка слышал о южных боевых магах, так вот, он не из этих. У нас жестко следят за тем, чтоб чародеи не узнали лишнего, поэтому придворные умеют развлекать, ткать иллюзии. В общем, он безобиден.
Вот как, почесал щеку Ладвиг. Вот что меня интересует Что за дурацкое имя у твоего друга? Кто вообще таким словом назовет ребенка?
Это сокращенное имя, улыбнулась Доминика. Полное ему идет гораздо меньше. Но когда мы с тобой станем по-настоящему хорошими знакомыми, обещаю, я скажу тебе его полностью.
Придется до тех пор проявлять учтивость, без этой информации я умру от любопытства, покачал головой Ладвиг. Что до тебя в нашу прошлую встречу ты обмолвилась, что у тебя ко мне есть какое-то предложение.
Да, я хотела бы использовать свои знания и навыки во благо Бернберга. Я блестяще знаю историю, экономику, государственное управление, владею несколькими иностранными языками, среди моих контактов послы крупнейших государств. Я могу быть полезной, если вы захотите наладить отношения с югом.
На последнем слове она запнулась, когда уловила довольную улыбку Ладвига. Князь откинулся на спинку кресла, запрокинул голову назад и рассматривал Доминику, всю из себя собранную, деловую, готовую что-то доказывать. Девушка чудом подавила недовольную мину, но от Ладвига не скрылось ее оскорбленное выражение лица, мелькнувшее на одну лишь секунду.
И почему южане так уверены, что все непременно хотят с ними дружить? поинтересовался князь, отхлебывая вино.
Ближайшие соседи, как-никак.
Не в обиду будет сказано, принцесса, но юг меня не очень интересует. У меня есть то, что им нужно металл из бернбергских шахт, и я не собираюсь его отдавать. Южане могут прислать хоть тысячу армий и в десять раз больше посольств, но я не изменю своего решения, сказал он жестко, не спуская взгляда с Доминики, а затем отсалютовал ей бокалом и мягко, вкрадчиво улыбнулся. Что еще ты можешь мне предложить?
Доминика вздохнула, про себя считая до десяти и обратно. Затем подняла взгляд, вцепилась им в лицо Ладвига и, словно гипнотизируя его в пляшущих отсветах огня, приспустила рукав платья, обнажая плечо. Ладвиг заинтересованно вскинул бровь. Доминика застыла, глядя на него с вызовом. Выжидая, попросит ли он ее продолжить. Но Ладвиг только усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
Сделай ты лицо попроще, я бы задумался о таком варианте. Лучше остановись, хохотнул он, подливая им обоим вина. Принцесса поправила платье и приняла пристойную позу.
Это даже оскорбительно, признала она. Но все равно спасибо, не хотелось бы продолжать этот фарс.
Ты очаровательна, но не в моем вкусе, отмахнулся он. Ты не притронулась к еде.
Я
Поешь.
Доминика поджала губы, придвинула стул и, чудом сдерживая остервенение, вонзила вилку в успевших остыть кусок мяса. Повисло молчание, наполненное лязганьем приборов, треском дров в камине и шипением сгорающих фитилей. То тут, то там на пол падали капли воска и застывали на холодном камне бесформенным месивом. Доминика ела, но вместо вкуса чувствовала только едкую горечь уязвленного самолюбия. В ее безупречном плане за одну минуту образовалось слепое пятно. Девушка подняла глаза
и перехватила пристальный взгляд князя.
На приоткрытых губах играла задумчивая полуулыбка, в глаза пробрался хмельной блеск, Ладвиг склонил голову немного набок и как будто подмигнул принцессе.
Образованная принцесса, это ведь редкость для Юга проговорил он, поднимаясь с места. Шаг, другой, и вот, он опирается на спинку стула Доминики. А что твой народ? Как он относился к тому, чтоб ты стала принцессой?
С опаской. И знать, и простые люди. Я хотела предложить несколько реформ в области женского образования, контроля над магами, но моя мать не очень хотела, чтобы что-то менялось.
Чего же она хотела?
Мести и власти.
А ты?
Чтобы все было не зря. Чтобы закончилась война, которую развязал мой отец, чтобы люди жили спокойно и чтобы некоторых людей перестали воспринимать как вещи, добавила она. Губы Ладвига растянулись в довольной улыбке. Щеки принцессы вспыхнули, его усмешка ощущалась как пощечина. Под изо всех сил сдерживаемым внешним спокойствием бушевал ураган.
Мне б твои мозги в твои же годы, хмыкнул он, затем поднялся и подошел к стене, исписанной картой севера. Доминика проследила за ним взглядом, но не могла прочесть в его позе ничего, кроме холодной непроницаемой сдержанности.
Она вернулась к еде. Блюдо совсем остыло, непривычный вкус печеных овощей размазался по языку. Ей не хватало специй, пряностей, скрашивавших пищу. Вместо этого она чувствовала только застывший жир, которого не пожалела кухарка.
Как тебе удалось сохранить прислугу и людей, при том, что шахты не работают и торговля стоит? Это невозможно, спросила она наконец. Ладвиг повернулся к ней, выдернутый из своих мыслей, и улыбнулся.
Не вся торговля прекратилась. У Бернберга есть союзники, просто на юге о них почти не говорят. Мы умеем помогать друг другу, несмотря на разногласия, он смерил ее еще одним внимательным взглядом. Значит, всю жизнь изучала языки, экономику, торговлю, говоришь?