Капитан Рэндалл утверждал, что счел нужным ничего ей не говорить по той простой причине, что она была с Рулом. Он опасался, что Лили невольно проговорится, рискуя собой и ставя под угрозу запланированный арест.
Мек должен был известить ее сразу же по приезде, но он был занят со свидетелем. С Джинжер Харрис.
Которая, вероятно, лгала. Зачем?
Лили покачала головой. Об этом она подумает позже.
Притворство Рэндалла было бы более обоснованным подумала Лили, всаживая совок в землю, если бы капитан знал о необычайно развитом у лупи слухе. Но, на сколько Лили было известно, он не знал. Якобы боялся что Рул почует ее страх. Он допускал, что Лили недостаточно умна для того, чтобы объяснить обуявшее ее волнение.
Или же он говорил неправду.
Может, она боялась оставаться с Рулом, подумала Лили, выдергивая пучок василька колючеголового. Но совсем не по той причине, которую предполагал капитан. Тернер Терезу не убивал но пока ей не удалось никого в этом убедить. Одного ее слова явно было не достаточно.
Капитан наложил на Мека дисциплинарное взыскание и штраф. Но не за то, что он ринулся арестовывать Рула, а потому, что плохо провел арест.
У большинства офицеров полиции не было опыта в аресте лупи. Здесь, в Калифорнии, так с лупи не поступали: охотились, ловили или убивали их секретные службы. Но каждый полицейский был ознакомлен с надлежащей процедурой ареста, которую Мек нарушил, что запросто могло закончиться разжалованием полицейского.
Вместо этого в наручниках увезли Рула.
У Лили жгло глаза то ли от ярости, то ли от слез. Сейчас он в тюрьме вот до чего дошло. У таких городов, как Сан-Диего, для заключения Алчущих крови имелись особые помещения. Они были слишком опасны, чтобы содержать их вместе с обычными заключенными,
одна прядь прилипла к щеке, и она повернулась лицом к ветру. С запада, с моря набегали тучи. Может, скоро пойдет дождь. Земля напьется.
Лили медленно сняла перчатки. Обычно она убирала всю траву, которую выполола. Сегодня же она окинула взглядом неопрятные кучки зелени и прибираться не стала. Пусть здесь хозяйничает ветер.
Лили направилась к машине. Там остался телефон, нужно позвонить. А потом она вернется в главное управление.
В железной клетке, куда его угораздило попасть, было много ненавистного и кое-что терпимое. То, что и камере не было кровати, Рула не угнетало. Он все шагал и никак не мог остановиться, так что койка только мешала бы. Санузел шикарным не назовешь, но вполне приличный; и раковина, и унитаз были закреплены на стене. Снаружи сюда не проникало ни звука. Рул едва чувствовал Луну через огромное количество железа. Но все же он привык терпимо относиться даже к этому Строя города, люди используют уйму железа. Труднее было мириться с тишиной в крохотную камеру не долетало ни звука.
Но именно навязчивый свет сводил его с ума.
Если бы тьма сгустилась вокруг, он не видел бы стен и смог бы обмануть себя, убедив в том, что они находятся дальше. Хотя и в темноте он продолжал бы шагать. Он попытался закрыть глаза и посмотреть, что будет. Не помогло.
Впрочем, могло быть и хуже. Лупи излечивались очень быстро, а потому отдельные полицейские не гнушались дать волю рукам. Едва ли заметят повреждения на теле лупуса. Даже если кому-то придет в голову обратить внимание на то, что у заключенного сломаны одна-две кости, арестанта запросто можно обвинить в буйстве. Ведь усмирить непокорного лупуса непросто. А если кто заподозрит неладное, вряд ли скажет о своих подозрениях вслух.
Рул прекрасно понимал это. Полиция нечто вроде клана, только, с его точки зрения, весьма убогого. От них столько всего ожидали и требовали, но при этом отказывали в статусе, достойном их работы. Так что неудивительно, что некоторые из них сбивались с прямого пути.
Он проглотит оскорбление, если его ударят, он не может дать сдачи, напомнил себе Рул.
Уж лучше бы его побили.
Рул огрызнулся на металлическую стену и развернулся. Три шага в одну сторону, поворот, три шага обратно. Так он и ходил с тех самых пор, как его заперли здесь. Может, через день-два он утомится достаточно, чтобы уснуть.
Единственный телефонный звонок он использовал, дав знать Бенедикту о том, что случилось. Брат наймет адвоката, которого рано или поздно пустят к нему. Позволят ли кому-нибудь еще его навестить, Рул не знал. Как и того, захочет ли кто-нибудь попытаться встретиться с ним.
Уголки губ недовольно опустились вниз. Зачем заниматься самообманом? Его не волновал «кто-нибудь». Он хотел, чтобы пришла Лили. Хотел, чтобы она позаботилась о нем.
Но ведь перед арестом она смотрела на него так, словно на дух не переносила.
Три шага. Поворот.
Хотя все же удержала того сержанта, который собирался в него стрелять. Тут Рул не сомневался этот человек желал спровоцировать его обратиться. Или, по крайней мере, заставить Рула дернуться и сделать что-то, что можно расценить как угрозу. Он искал оправдание убийству. Возможно, другие полицейские помогли бы сержанту избежать неприятностей в связи с этим. На протяжении длительного времени лупи были объектом травли.
Лили встала перед дулом проклятого револьвера