Рядом с дверьми стояла обувная полка. Вот и снова дежавю, подумала Лили, распрямляясь. Плитки приятно холодили ноги. Ступнями она ощутила магию: подошвы ног уловили неясный гул, схожий с тем, который она почувствовала на месте преступления.
Магия лупи. Которой она не обнаружила у Рула. Лили обернулась к провожатой с вопросом:
Если мистер Тернер не болен, значит, он ранен?
Так и есть. Поскольку вы офицер полиции, я надеюсь, что вы не брезгливы.
Служба в дорожной полиции изживает всякую склонность к брезгливости.
Могу себе представить. Примерно как служба в пожарном и аварийно-спасательном подразделении. Но теперь вы детектив?
Да. В отделе убийств.
Нетти шевельнула
бровями, но вопросов, которых ожидала Лили, не последовало. Вместо этого Нетти свернула в коридор, ведущий направо.
Раны у лупи заживают лучше без всяких повязок, к тому же, как вы, вероятно, успели заметить, им несвойственно стесняться собственных тел. Айзен без повязок и бинтов, поэтому выглядит сейчас не слишком приятно. После абдоминальной хирургии у него наросла кожа и немного мускулов, но...
Минуточку. Если он ранен в живот, то почему он не в больнице?
Нетти остановилась и взглянула на нее через плечо:
Лупи не выносят больниц. К тому же есть причины, по которым Ро лучше находиться здесь. Уход за ним хороший, хотя опасность сердечного приступа еще не миновала. Именно поэтому я стараюсь, чтобы он пребывал во Сне как можно дольше.
Когда и как на него напали? Лицо женщины вдруг озарилось улыбкой:
Какая вы быстрая. Приберегите вопросы для Айзена.
Хорошо. Но ответьте мне на один. Несколько раз вы упоминали Сон, это ведь не просто сон, да? Что вы имеете в виду?
Целительный транс. Он любому помогает выздороветь, но особенно лупи, поскольку они от природы сами по себе очень быстро излечиваются. Пребывание в таком лечебном гипнотическом состоянии фактически исключает возможность приступа. Она вновь двинулась, вперед, направляясь к обшитой деревянными панелями двери в конце коридора.
Я так понимаю, что вы лечите народными средствами.
Традиционной медицине я училась в Бостоне, а шаманским практикам у своего дяди.
Лили кивнула. Шаманские практики это магия земли, именно ее Лили почувствовала при рукопожатии. Но все-таки было удивительно встретить шамана с высшим медицинским образованием именно здесь. Нынче целители пользовались огромным спросом среди голливудских звезд, но уехали из резерваций лишь немногие. Еще меньше получили диплом доктора медицины.
Вы практикуете здесь, среди членов клана?
Здесь и в Рио-Браво. И порой где-нибудь еще. Вот мы и пришли, сказала она, постучалась и открыла дверь.
Дверной проем загородили собой шикарные мышцы ростом выше шести футов. Этот замечательный образен мужественной фигуры носил лишь джинсовые шорты и обладал самой впечатляющей грудью из тех, что Лили доводилось видеть. Гладкая безволосая грудь охранника была перетянута кожаным ремнем.
Столь же внушительно выглядело мачете, которым он явно намеревался проткнуть любого, кто осмелится сунуться в дверь.
Лили уже была сыта по горло клинками, то и дело встречавшими ее здесь.
Уберите оружие.
Огромный мужчина не шелохнулся. Глаза у него были темные, кожа смуглая, как у Нетти. В ножнах на поясе прятался еще один нож, поменьше. Темные волосы путь посеребрила проседь. Лицо не выражало ничего.
Уберите, повторила Лили. Иначе я арестую вас за то, что вы угрожаете оружием офицеру полиции. Из-за спины Бенедикта раздался сдавленный смех. Было бы интересно поглядеть, как у вас это получится, только у нас мало времени. Бенедикт, отойди. Пусть оставит пистолет при себе.
Голос говорившего был даже ниже голоса того, кого звали Бенедиктом, он словно доносился со дна колодца. Вложив клинок в ножны на спине, бесстрастный страж отошел от двери. Нетти вошла в комнату, куда за ней последовала Лили.
Большая спальня была обшита деревом и явно принадлежала мужчине. На потолке выступали балки перекрытия, на одной из травянисто-зеленых стен висел средневековый гобелен. В углу стояла виолончель. С любовью отполированную темную мебель передвинули, что бы в центре комнаты разместить медицинскую кровать, на которой недвижимо лежал мужчина с капельницей. Ничем не похожий на Рула. Резкие черты лица дополнял крупный римский нос. Возраст определить было сложно. Пятьдесят? Шестьдесят? Он в самом деле оказался совершенно голым, только глаз прикрывала по вязка.
И был весь искорежен, если так можно выразиться. Рана на щеке исчезала под повязкой на глазу и бугрилась струпьями. По краям наросла новая розовая кожа, теряясь в серовато-бурой щетине. Шрам на торсе начинался от заросшей волосами груди и шел через весь живот почти до паха. Живот выглядел странно, словно не все органы под кожей располагались на своих местах. Левой руки Айзена она не видела, а на правой осталось всего два пальца. Маленькие розовые утолщения намечали остальные три.
Что... спросила Лили, что с вами случилось?
Пожалуйста, извините моего сына, пророкотал Ро Ноколаев. Он отвечает за мою безопасность и усердно исполняет свой долг. По нашему обычаю, в моем