Зарплату, говоришь скривила губы Ранита. И вдруг соскользнула с постели, стекла, как ручей, к креслу, где сидел Андреас, обволокла, как облако, его ноги, усыпала жгучими быстрыми поцелуями. Он дернулся, хотел отстраниться не успел.
Послушай меня, минутку послушай, заговорила она жарко, поспешно. Андреас, милый! Не надо мне ни замка, ни денег, ничего. Замуж тоже не надо. Только одно прошу не бросай меня! Пожалуйста! Живешь в столице ну и живи! Найдешь хорошую девчонку женись. Пусть у вас дети будут, всё будет А я здесь, в Розетте. И я для тебя всё, что хочешь! Всё, что скажешь! Хочешь парня брошу! Не нужен он мне, не люблю я его. Ни за кого замуж не пойду. Всю жизнь буду здесь полы натирать, тебя ждать. Приезжай, уезжай Только возвращайся! Всегда! Ко мне! Люблю тебя очень
Андреас отцепил девушку от своих ног. Резко встал Ранита вскочила, пронзила его безумным взглядом. Хотела обнять но Андреас перехватил ее руки, с силой толкнул на постель.
А ты, оказывается, из липучек презрительно проговорил он. Из жвачек Вот уж не думал. Ты мне такой гордой казалась. Я-то полагал, ты мне пощечину влепишь, обругаешь последними словами. А ты целый спектакль устроила. Надо же!
Ранита подняла валяющееся на постели полосатое полотенце, крепко прижала к полыхающим щекам, долго сидела, спрятав лицо. Наконец убрала полотенце и глаза уже были сухие, и взгляд другой. Словно та Ранита, которая только что валялась в ногах у молодого графа, исчезла и появилась иная, жесткая, мстительная и непримиримая.
Значит, совсем я тебе не нужна, раздельно сказала она, словно подводя жирную черту.
Совсем.
И видеть ты меня больше не хочешь?
Не хочу.
И не боишься меня, конечно?
Андреас неприятно засмеялся, показав мелкие блестящие зубы.
А что мне тебя бояться? Не зарежешь, духу не хватит. Колдовать ты тоже не умеешь, а то давно бы меня приворожила. Это ты меня бойся. Вот что я решил нечего тебе делать в замке. Ты уволена. Сегодня же скажу Генриору. Расчет у него получишь. Деньги дам хорошие. Я не жадный.
Наплевать мне на работу, на деньги. Я бы сама ушла, только ради тебя здесь торчала. Но знай: я обиды не забываю.
Угрожаешь? хмыкнул Андреас. Да ты еще и дура. Если б у меня невеста была, я б тебя опасался. Ты бы ей, конечно, наплела всякой ерунды. Только невесты у меня нет! А то, что я с доступной девкой погулял, так это не грех, она сама дает, только бери.
Всё о себе, любимом, думаешь Ранита тряхнула черными волосами. В большой семье разное бывает, а ты ведь над дворянской честью дрожишь пуще, чем над алмазами! Пожалеешь, что мой спектакль смотрел!
Да что ты? Это ты пожалеешь! Так бы шастала по замку, трясла декольте, бездельничала, деньги приличные получала. А теперь придется плестись обратно в свой курятник. Или где ты там работала, не помню.
А я в курятник идти не боюсь! Ранита поднялась, неспешно стала собирать разбросанную по полу одежду: короткое темно-синее платье, изящный фартук, накрахмаленную белую наколку. Достала из-под кровати туфли на высоком каблуке. Пошарив по смятой постели, нащупала кружевное белье, чулки в мелкую сеточку. Принялась одеваться открыто, бесстыдно. Молодой граф тряхнул головой и снова отвернулся к окну.
Не боюсь я курятника! громко повторила Ранита, шагнув к огромному зеркалу и приглаживая волосы деревянной щеткой. Я и в замке его устрою. Всё, как надо, получится. Все вы кудахтать будете!
Да заткнись ты! выдавил Андреас. Шмотки собирай и проваливай. Вот и всё.
Всё? ухмыльнулась Ранита, прилаживая к волосам кипенно-белую наколку. Ошибаешься, граф! Да это только начало!
Она посмотрела в зеркало, отперла замок и ушла, громко хлопнув дверью.
Глава 11. Сладкая месть
Слез больше не было, но главное не осталось надежды. Только едкая злость и черное желание отомстить (всем, всем отомстить!) рвали ее сердце.
Ранита страстно стремилась отомстить Андреасу за разрушенную любовь ни перед кем она так не унижалась, как перед этим смазливым и никчемным графом! Отомстить ему же за то, что велел избавиться от ребенка! Отомстить всему графскому семейству: эти богатеи испокон веков живут в старинном замке и наслаждаются его роскошью, а ей приходится натирать люстры и, ползая с тряпкой, мыть полы. Да и этого она теперь лишена придется с позором возвращаться в ненавистную деревню. Отомстить Генриору за придирки, отомстить бестолковому старому графу только за то, что он граф! Отомстить Милене она дворянка, ей можно бесконечно выходить замуж и никто не посмеет назвать ее гулящей теткой! Отомстить Элли: за ней, красоткой, ухаживает молодой миллионер, а эта дурочка куксится и витает в облаках. А она, Ранита, стоит здесь, растоптанная, и вся жизнь летит под откос.
В сердце Раниты давно разгорелась лютая ненависть к графской семье с того страшного вечера, когда она, заплаканная, раздавленная стыдом и страхом, распласталась на не слишком чистом столе толстой и грубой знахарки Руфильды. А когда тело пронзила первая боль жуткая, острая, обжигающая, летучей мышью проникла в сознание темная мысль: «Никому не прощу!»