Слушай, ты это сейчас серьезно все говоришь, или придуриваешься? Я почувствовал, что начинаю закипать и побыстрее плеснул в себя коньяк, то ли, чтобы потушить накаляющиеся страсти, то ли наоборот...
Катька молчала. Обиделась, видно, на «придуриваешься». Ан нет, заговорила с виноватыми нотками в голосе:
Ладно, Макс, дура я, действительно... Все мы, бабы, такие. Только обидно, мне-то ты когда в последний раз письма писал?
Так для чего мне тебе писать?! Я аж встал с табуретки. Вот же ты! Мы ж вместе все время!
Взял бы да написал... Ну, ладно, прости, это я так. Катька провела горячей ладошкой по моей руке, обхватила ее пальцами и потянула меня вниз, снова усаживая на место. Рассказывай, я больше не буду...
Я опустился на табурет, подулся для виду секунд пяток и стал рассказывать:
Понимаешь, я получил вчера первое письмо от нее, когда никто еще, кроме Сани Ванеева, не знал моего адреса! Налицо была ошибка, хотя адресовалось письмо Максу. Сначала я подумал, что это Санины приколы и ответил в том же духе. Но потом получил ответ уже на свое письмо и засомневался, что это Саня...
Почему? Может и правда он? со вспыхнувшей в глазах надеждой спросила Катька.
Да нет... замялся я. Не знаю, как объяснить, но это явно не Саня. Я его неплохо знаю, такие шутки не в его стиле.
Но это может быть он, хотя бы в принципе? не отступалась от своей надежды Катька.
В принципе, конечно, может, пожалел я жену. Но это не он. Понимаешь, у меня сложилось такое ощущение сначала, что девчонка ошиблась, случайно перепутала адрес... Я ответил, разъяснив ей эту ошибку. Но она почему-то мне не поверила! Она упорно продолжала настаивать, что я ее знакомый Максим и просто хочу ее то ли отшить, то ли поиздеваться, в смысле поприкалываться... И никак я не мог ничего ей доказать! Я даже свою фотографию в доказательство ей послал...
Ого! вставила Катька, но тут же виновато сложила на груди руки.
Да, я послал ей свою фотографию, чтобы она убедилась, что я не ее Максим!
Ну, и что она? заискивающе глянула на меня Катюха. Как ее, кстати, зовут?
Люси... Людмила то есть. А она мне в ответ на это написала такое, что я засомневался просто в ее душевном здравии!
Что же она такое написала? В глазах Кати вновь загорелся огонек искренней заинтересованности.
Ну, я дословно не помню, но что-то типа того, что на фото именно я, то есть ее Максим, что я странно одет, что фото похоже на свадебное... Но, самое странное она наплела потом! Про то, что мою свадьбу не смогла бы пропустить пресса, про моих слуг каких-то, про секретную миссию, в общем полный бред! У девочки явно «поехала крыша»!
А может, она наркоманка? спросила Катька.
Я остолбенел просто.
Слушай! Какая ты умница! А я почему-то про это даже и не подумал! Я действительно почему-то сразу решил, что Катькина мысль объясняет все. Но вспомнил фото Люси, ее глаза, и быстро приуныл.
Что-то не так? насторожилась Катюха.
Чего-то не похожа она на наркоманку...
А ты ее что ли видел?
Ну... она тоже фото прислала... Не мне, я строго и предупредительно взглянул на супругу, а тому, своему Максиму. И по ее виду не скажешь, что она наркоманка.
Фото может быть и старым, а может, она совсем недавно стала принимать наркотики, вновь начала выдавать
разумные мысли Катюха. И потом, определить по фотке не наркоман ли перед тобой, не всегда, я думаю, просто...
В этом ты права, снова вздохнул я. В общем, не стал я ей больше отвечать, а теперь вот сомневаюсь, правильно ли сделал, не доведя все до логического завершения... У людей, может, судьба рушится, а я ничем помочь не могу... И еще мне очень хочется во всем этом разобраться, понимаешь? Что-то здесь не так! Вот чувствую, что не все здесь просто!
Теперь уже я с надеждой смотрел на Катьку, а она о чем-то усиленно размышляла.
Вот что, дорогой, вынесла, наконец, вердикт супруга. Принеси-ка завтра все ее письма, а также и свои... Только не подумай, что я проверить тебя хочу, просто так виднее будет логика... И не пиши ей пока ничего, думаю, денек она потерпит! И завтра я скажу тебе, что нужно делать. Ну а сейчас спать!
Спорить я не стал, и, ужасно довольный собой, что обратился за помощью к Катьке, успокоенный ею (а затем и обласканный), заснул, словно младенец, уже безо всяких тревог и волнений.
Мне и правда стало гораздо легче, когда я вспомнил о Катьке, о своем вчерашнем «признании». Я уже почти верил, что вдвоем мы разберемся во всем. Было только немножечко стыдно... Да не немножечко, чего уж там, ужасно было стыдно за то, что чуть не влюбился в полоумную наркоманку. Впрочем, опять я нашел «удобное» объяснение... В глубине не знаю, чего уж там: души или черепной коробки я чуял (другое слово и подобрать-то трудно!), что Люси никакая не наркоманка. Так что стыдно становилось вдвойне: и перед Катюхой, и перед странной Люси.
Ладно, разберемся! Теперь уж точно! Катька этим делом не на шутку заинтересовалась, даже сегодня перед моим уходом на работу не поленилась вылезти из постели и напомнить, чтобы я не забыл про письма. Разве про них забудешь! Я бы уже даже и рад забыть, только теперь вряд ли получится.