У Вали с Юлей от всего увиденного и услышанного давно уже отвисли и мелко дрожали челюсти, а после последней Гешиной фразы обе они, как по выстрелу стартового пистолета, сорвались с места и бросились за дверь. Наверняка опять в туалет. Надеюсь, что не вешаться. Боюсь, что скоро им придется носить с собой на работу сменку! Я не обувь имею в виду.
Геша же вновь приобняла меня, на сей раз как бы полуофициально и заговорила уже более спокойно и как бы даже строго, как и подобает, видимо, по ее мнению, начальнице:
Максим Андреевич! Ну, так нельзя! Ну, зачем? Да, работа важна! Но не такой ценой! Жертвы нам не нужны! Я очень вас ценю, как работника, как... это самое... человека, как специалиста даже в какой-то мере! Я и сама такая: работа, работа, работа! Я уже задыхаюсь, я вся горю, а иначе не могу... А как же! А как без меня? Все же встанет! Ну! И вот сама, и вот и вас... Гена отстранилась, наконец, от меня и совершила по периметру кабинета три небольшие пробежки. Снова остановилась, прямо напротив меня, приложила руку к сердцу, как американец во время исполнения гимна, и сказала проникновенно-торжественно: Я прошу у вас прощения! Я благодарю вас за самоотверженный труд! Вы заслужили отдых! Даю вам два... нет, три дня отгулов! Вы их заработали! Вы уже столько переработали, что и не три, а и все четыре... но не могу! Четыре не могу... Без вас, сами понимаете... Кто что тут без нас с вами? Да-а-а... Как Стаханов, как этот... Павка Корчагин... Но, не то время, Максим Андреевич, не те идеалы... Молодежь... Что там! махнула досадливо Геша. Вот вы тоже молоды, а как вот можете! Как можете! Как я всем там, ткнула Генриетта Тихоновна указательным пальцем в потолок с многозначительным видом. Всем ведь говорю, говорю: мол, вот Вотчицев! Вот, мол, да! Так что вот... Геша, похоже, забыла, о чем говорила, потеряла, так сказать, нить, потому что замолчала и стала усиленно хмуриться, раскачиваясь с носков на пятки. Затем вдруг присела, отпрыгнула в сторону и затрясла пальцем угрожающе.
Так что три дня,
В конце концов я не выдержал. Подошел к Катьке, которая валялась на диване с каким-то журналом в руках (судя по всему, она тоже вряд ли активно впитывала информацию, потому что журнал был раскрыт на той же странице, что и полчаса назад) и сказал:
Я больше так не могу! Я пошел к Сане. Возьму бутылочку, посидим, побеседуем...
Катька, на удивление, поддержала мою идею:
Пожалуй, это хорошая мысль! Иного пути достучаться до истины я в упор не вижу. Пошли!
Как «пошли»?! Ты тоже?
Разумеется! Или ты хочешь, чтобы я извелась тут вся, тебя дожидаясь? Я уже и так на последней ниточке терпения вишу!
Что, и ты тоже?! непонятно чему обрадовался я.
А что я, не человек? Если честно, эта история так меня задела, сама удивляюсь! Мне даже понравилось ее распутывать! Мне казалось, что я на верном пути, и логика выведет нас к солнечному свету. А теперь... Этот Марс, этот Государь Император... Понимаешь, чтобы выдумать такое, надо быть достаточно умным! Я даже полистала утром энциклопедию, пока ты дрых! Так вот, орден Святого Апостола Андрея Первозванного был действительно высшей наградой царской России! И описание его подходит... Но это, конечно, ничего еще не доказывает! Тем более, как я вычитала, и у нас этим орденом, оказывается, опять награждают! Однако... В общем, с нами играет далеко не дурак. И если это все-таки Саня я бы хотела с ним познакомиться поближе! Да и тебя поддержу, в случае чего.
Да мне-то ведь не жалко, наоборот даже! Вдвоем веселей. Только ведь Саня тебя лично не знает, неудобно, может, будет вот так, без предупреждения...
Неудобно штаны через голову надевать! ответила Катька. И потом, можно ведь и предупредить! Позвони и предупреди. Кстати, сегодня ведь пятница самый раз по гостям шляться!
Я посмотрел на часы. Начало седьмого. Саня должен быть дома. Я набрал номер.
У аппарата! раздался в трубке не очень довольный Санин голос. Видать, оторвал я его от любимого компьютера.
Сань, это я, Макс!
Вижу, что ты!
Как «видишь»?! ахнул я в полной растерянности. Неужели Саня смастерил нечто такое...
По автоопределителю, как же еще! обрезал Саня крылья моей расшалившейся фантазии.
Сань, а мы к тебе в гости собрались! Тут моя Катерина с тобой все хочет познакомиться. Как, примешь?
Саня, совершенно неожиданно для меня, обрадовался:
Конечно приму! Это даже здорово! Моя Натаха с Димкой уехали, я один тут, как сыч... Вот только со жратвой у меня, как бы это тебе сказать... Впрочем, ладно, пока вы идете, я успею в магазин смотаться! Вы тихохонько идите, неспеша...
Да мы и сами можем зайти! сказал я, но в ответ услышал:
Вы, конечно же, можете, я в этом не сомневаюсь! Но в гости вы идете ко мне, значит, угощать вас должен я!
Но... начал я.
И не спорь! Все, жду! И Саня бросил трубку.
Саня открыл нам дверь в фартуке, с полуочищенной картофелиной в руке. Впустив нас в прихожую, он сразу как-то засуетился, протянул мне грязную руку, тут же ее отдернул, промычал нечто невразумительное Катьке в общем, вел себя совершенно непохоже на того Саню Ванеева, что я знал по работе ироничного и невозмутимого.