ее «обожаемым», ее солнцем, луной и звездами. Что значит нога или глаз! Я был ее жизнью, ее любовником.
Глупости, Сюзетта! Ты часто говорила мне, что это только потому, что я очень богат, будь же теперь разумна, ведь эти вещи всегда кончаются раньше или позже. Скоро я отправлюсь обратно в Англию. Позволь мне обеспечить тебя и расстанемся друзьями.
Она все еще бушевала и злилась. Виноват был кто-то другой причиной была «миис». С тех пор, как она появилась, я изменился. Она, Сюзетта, отомстит, она убьет ее.
Тут я тоже пришел в ярость и взял над ней верх, а напугав ее, как следует, обратился к ее лучшим качествам. Когда она уже тихо всхлипывала, вошел Буртон, чтобы сказать что обед готов, его лицо было красноречиво.
Не давай же лакеям увидеть тебя в таком состоянии, сказал я.
Сюзетта бросилась к зеркалу и, взглянув на себя, полезла в плетенную на золотых цепочках сумочку за пудрой и губной помадой. Я вышел в гостиную, оставив ее.
Какая ирония скрыта во всем! Когда я тосковал по нежности и любви даже Сюзетты, я был бессилен растрогать ее, а теперь только потому, что я равнодушен, как она, так и Нина, различным образом начинают находить меня привлекательным. Значит все это ничто и весь вопрос в том, возбуждаете ли вы охотничий инстинкт или нет.
Во время еды у Сюзетты был глубоко скорбный вид. Она слегка подвела глаза синим, чтобы увеличить красноту глаз, вызванную настоящими слезами, и была очень интересна и мила. На меня это не произвело ни малейшего впечатления, я смотрел на все со стороны, как третье лицо. Единственным, бросающимся в ней в глаза, казалась бородавка с тремя черными волосками.
Бедная, маленькая Сюзетта! Как я был рад, что никогда не претендовал на то, что люблю ее хоть немного.
В этот вечер дало себя знать удивительное чувство приспособляемости, которым обладают многие из этих женщин. Увидев безнадежность положения, Сюзетта приняла его, подавила свои действительные чувства и постаралась попасть в тон. Она попыталась развлечь меня, а затем мы стали обсуждать планы на будущее. Она остановилась, наконец, на вилле в Монте-Карло. Она знала настоящую игрушечку. Когда мы расставались около одиннадцати часов, все было улажено. Затем она попрощалась со мною. Она должна была отправиться в Париж с последним поездом.
Прощай, Сюзетта, я наклонился и поцеловал ее в лоб. Ты была прелестнейшей подружкой. Помни, что я ценил это и что во мне ты всегда найдешь настоящего друга.
Она снова расплакалась и настоящими слезами.
Я тебя очень люблю, шепнула она. Я поеду в Довилль. Вот.
Мы пожали друг другу руки, она направилась к дверям, но тут обернулась и в ней снова вспыхнул старый огонь.
Фу! Эти английские «миис»! Тощие, чопорные, скучные! Ты еще пожалеешь свою Сюзетту! И на этом она оставила меня.
Так окончился этот эпизод моей жизни и я никогда больше не повторю эксперимент.
Но не забавные ли существа женщины?
Вы обожаете их, относитесь к ним с полной покорностью и они обращаются с вами как с грязью никто не может быть так жесток, как мягкосердечная женщина по отношению к рабу мужчине! На сцене появляется другая женщина и первая начинает относиться к вам с некоторым уважением. Вы становитесь более властны и в ней пробуждается любовь. Вы становитесь равнодушны и, очень часто, уже она, в свою очередь, превращается в вашу рабыню. Худшее во всем этом это то, что, когда вы любите по-настоящему, вы не в силах успешно сыграть свою роль. Подсознательный ум женщины знает, что это только притворство и она все же остается тираном. Только когда она сама уже не привлекает вас настолько, чтобы удержать около себя, только когда вы становитесь менее чувствительны, вы можете выиграть и вернуть себе самоуважение.
Был момент, когда я настолько рассердился на Сюзетту, что готов был встряхнуть ее, и только именно тогда я увидел в ее глазах действительную страстную привязанность.
Существуют ли на свете женщины, могущие быть подругами? Способные, в одно и то же время, любить и привлекать к себе, дающие удовлетворение уму, духу и телу? Может ли сделать это Алатея? Не знаю!
Я дошел до этого места в своих размышлениях, когда хорошенькая французская горничная принесла мне записку. Было уже больше одиннадцати часов ночи.
Записка была от Корали.
«Дорогой друг. Я здесь и в большом затруднении. Могу я зайти к вам?»
Я нацарапал: «Конечно» и через минуту вошла она соблазнительная, волнующая. Дюкьенуа был внезапно отозван на фронт, ее муж должен был вернуться завтра. Может ли она остаться и выпить со мной минеральной воды, нельзя ли нам позвонить и заказать ее, чтобы ее видели здесь лакеи, так как, если ее муж спросит
если бы не нечто смешное в уверенности каждого, что я не способен заботиться о своих собственных делах. Что им всем надо было от меня? Не того, чтобы я был счастлив по-своему, а того, чтобы я способствовал их счастью они хотели иметь долю в том, что могли мне доставить мои деньги, и не терпели постороннего вмешательства. Если я заявлю, что люблю мисс Шарп и хочу жениться на ней, к этому неприязненно отнесется любой из моих друзей и родственников, даже, если им докажут, что она настоящая лэди красивая, образованная, умная и добродетельная. Она не принадлежит к их кругу и, может быть, да наверное и будет, препятствием на их пути, если они захотят использовать меня, а поэтому она «табу». Конечно, никто из них не выразит этого подобным образом, их выражения будут основываться (быть может, они даже будут думать, что это искренно) на их заботах о моем счастье.