Почему я чувствую себя так, словно ты специально их спровадил? спросила Пэган,
посмотрев на меня из-под ресниц.
Потому что ты умная девочка. А мне нравятся смышленые девочки, ответил я.
О-о-о-о, так это объясняет, почему ты не был покорен той обнаженной моделью с
идеальным телом, которая больше, чем просто желала исполнить все твои желания.
Я почувствовал отвращение, подумав о той девчонке, что была здесь. И теперь мне не
хотелось и близко подводить Пэган к этому дивану, не говоря уже о том, чтобы предложить ей
на него сесть. Я чувствовал, как от него исходила вонь.
Все, что я хотел с ней сделать, так это выставить отсюда ко всем чертям. В этом
недоразумении нет ничего привлекательного.
Пэган понравился мой ответ. Я разглядел это в ее глазах. Я доказал ей, что не был
извращенцем, помешанным на сексе и трахающим все вокруг, каким она меня считала, только
потому, что я пел в группе. Она сделала шаг мне навстречу. Я не протянул к ней руку и не
дотронулся до нее. Я хотел увидеть, что она планирует делать дальше. Если она начнет
двигаться, я могу схватить ее и прижать к себе, но сейчас я хочу, чтобы она почувствовала, что
вся власть в ее руках.
Это так сексуально, Данк Уолкер. Просто чтобы ты знал. Большинство парней только и
повелись бы на ее внешность, от трепета в ее голосе я затаил дыхание.
Я рад, что ты поняла, что я не столь поверхностный, каким сперва тебе показался,
ответил я.
Пэган положила руку на мою грудь и провела ей, пока она не коснулась ожерелья,
которое купила мне перед моим последним концертом, до того, как у нее забрали память. Она
сказала, что главному вокалисту нужны какие-то драгоценности. Она выбрала кельтский узел на
черном шнурке. Она сказала, что узел был бесконечен, как и мы, наши отношения. С тех пор я
не снимал. Я прятал его под мою рубашку, когда выходил на сцену. Мне нравилось, когда к нему
прикасались другие. Его подарила мне Пэган. Оно было священным. Она держала узелок в
руке, и я почувствовал странное ощущение власти, от того, что оно снова было в ее руках.
Это кельтский узел. Почему ты выбрал именно его? спросила она, глядя на меня с
интригой в глазах.
Кое-кто дал его мне, объяснил я, ожидая, что может для нее это прольет свет на
некоторые вещи. Она провела пальцем по холодному металлу.
Узел бесконечен, сказала она так тихо, словно повторяя свое воспоминание.
Я ничего не ответил. Мне не хотелось прерывать любые небольшие воспоминая,
которые, возможно, пытаются прорваться. Она опустила руку с моей груди, повернулась и
пошла прочь от меня. Не то, чего я ожидал.
Что случилось? спросил я почти боясь говорить.
Она пожала плечами, и я услышал тихий всхлип. Черт возьми, она плакала. Почему она
плакала? Я сделал два длинных шага пока не оказался за ее спиной, и прижал ее к своей груди.
Почему ты плачешь? спросил я осторожно.
Она глубоко вздохнула и покачала головой:
Я не знаю. Она потянулась и вытерла слезы на щеках. Просто вдруг захотелось
плакать. Это так странно. Мне жаль. Не знаю, что со мной не так.
Надежда. У меня была надежда. Кельтский узел затронул что-то внутри нее.
Пэган
Данк подумал, что я была идиоткой. Комок, образовавшийся в горле в тот момент, когда я
держала ожерелье в руках, был странным. Я должна была спросить об этом, и он говорил о нем
с таким благоговением, что я не могла побороть рыдания. Мои глаза мгновенно наполнились
слезами. Насколько безумно это выглядело?
Удивительно, но он не вызвал охрану, чтобы убрать меня отсюда. Он держал меня. Был
ли этот парень реальным? Большинство ребят списали бы меня со счета, как сумасшедшую. Его
руки плотно обвились вокруг меня. Я положила голову ему на грудь и наслаждалась этим. Было
что-то утешительное в том, чтобы позволить ему держать меня в объятиях. Я чувствовала себя в
безопасности.
Нам скоро выходить на сцену. Ты придешь посмотреть на меня из-за кулис? Я хотел бы
иметь возможность обернуться и увидеть тебя на безопасном расстоянии от той толпы. Из тех
клубов, где мы выступали, этот довольно дикий.
Его черта защитника должна была раздражать меня. Я совсем недавно с ним
познакомилась но не раздражала. Мне это нравилось. Защищал ли меня когда-нибудь Джей?
влилась в этот звук и к ним присоединился голос Данка.
«От опасности стынут жилы,
Ведь знаю, что страхи мои все еще живы
Смерть идет и всё стоишь ты
На месте, будто ноги к земле приросли
Не сделав и шага. Не уходя
Оттуда, где нет и солнца луча.
Знаешь, было оглашено предупреждение,
Они придут за моим без промедления.
Отпустить вот, что осталось нам.
Отпустить свой безяростных грех.
Опасность была последней из адских потех.
Отпустить все, что осталось нам.
Дать покой нашим безяростным грехам.
Не был одарен я пока прощением
Нет. Еще нет.
Но сожалеть мне не о чем»
Это их новая песня. Я ее обожаю, прошептала Миранда, подойдя ко мне.
В какой-то степени болезненное дерьмо, вот что это такое, раздраженно сказала Джи.
Я смотрела на Данка, когда он пел слова и удивилась, что его песню я слышала и раньше.
Его голос был знаком. Я слышала, как он что-то поет. Его песни не были широко известны, я