Сколько? спросил он снова.
Двадцать? Двадцать пять? Что-то вроде того.
Теперь мы замахивались друг на друга сильнее, мой кулак резко ударил его в подбородок. Я поймала его руку, когда она приблизилась ко мне, и дернула так сильно, что он упал на задницу. Он тут же попытался выбить мои ноги из-под меня, как я учила его, и улыбка расплылась на моем лице.
Это смешно? спросил Каллум, вставая после того, как я отпрыгнула в сторону.
Нет, это было хорошо, сказала я, опуская голову, чтобы он не смог увидеть широкую усмешку, расползшуюся по моему лицу.
Его пальцы внезапно схватили мои запястья, и я споткнулась, мои колени врезались в его живот, когда я приземлилась на него сверху. Он испустил стон, смешанный со смехом.
Я победил, просипел он.
Ты называешь это победой?
Он схватил меня за руку, когда я начала слезать с него, поднявшись на локтях так, что его лицо приблизилось к моему.
Да.
Я смотрела на наши переплетенные руки вместо того, чтобы смотреть в его темные, счастливые глаза, пытаясь бороться с жаром, растекавшимся по всему моему телу. Полностью покрасневшему тело. Прекрасно.
Я сожалею о том, что сказал, тихо добавил он, и я посмотрела на него. Я не это имел в виду.
Я убрала свою руку из его руки и соскользнула на холодный пол. Он, может быть, и сожалел, но он точно имел в виду именно то, что сказал.
Все в порядке.
Нет, не в порядке, сказал он, приподнявшись и близко наклонившись ко мне, чтобы поговорить без лишних ушей. Я не должен был говорить, что ты наслаждаешься
охотой на людей только потому, что у тебя это хорошо получается
Я действительно наслаждаюсь этим, перебила я. В некотором смысле. Погоней особенно. Но
Я не представляла себе, как он мог это понять в другом смысле.
Но что?
Но не то чтобы у меня есть выбор, тихо сказала я. Я почти не помню свою человеческую жизнь и то, что я помню очень плохое. Это все, что я знаю. Это все, что я умею. Так что да, иногда я наслаждаюсь этим.
В этом есть смысл.
Он даже говорил так, будто именно это имел в виду.
И я ничего не чувствую. Не таким образом. Я Сто семьдесят восемь. Это правда, что у меня нет каких-либо эмоций.
Это ложь, сказал он с весельем в голосе.
Нет, не ложь.
Каллум придвигался ближе, пока я не смогла вдохнуть свежий запах его кожи. От него пахло чистотой и жизнью, как от Двадцать два, и я хотела облечься во что-то, чтобы скрыть свой смертный смрад.
Да, это ложь. Ты выбиваешь кишки из меня каждый день. Это гнев. И этот взгляд в твоих глазах, когда ты говорила о своей человеческой жизни, это печаль. Я могла почувствовать тепло его дыхания на своем лице, когда он наклонил голову ближе к моей. Улыбка расплылась на его губах, когда я втянула воздух крошечным вздохом от удивления. Ты чувствуешь многое.
Сто семьдесят восемь! Двадцать два! Возвращайтесь к работе!
Я вскинула голову, чтобы увидеть охранника, пристально смотрящего на нас. Я быстро встала, подавая руку Каллуму. Он взял ее и вскочил на ноги.
Простишь меня? спросил он и выставил кулаки в исходном положении.
Его глаза были большими и круглыми, как у щенка, выпрашивающего лакомство.
Да, сказала я со смехом.
Сделай это снова, сказал он, радостно подпрыгивая.
Сделать что?
Засмейся.
Заключим сделку. Если ты сможешь ударить меня, я засмеюсь.
Ты такая странная.
Я отпустила Каллума на ужин после того, как спортзал опустел. Я только начала следовать за ним к дверям, когда увидела, как Эвер вошла и направилась к месту метания ножей. Она взяла одно из тупых лезвий и отошла на несколько шагов, ее тело расслабилось, когда она приготовилась к броску.
Она бросила нож. Он отскочил от стены и упал на пол.
Каллум выжидающе смотрел на меня, держа дверь открытой, и я махнула ему рукой.
Иди. Я буду через минуту.
Я зашагала вперед и остановилась рядом с Эвер.
Она взглянула на меня, когда потянулась за ножом дрожащими пальцами.
Привет. У тебя все в порядке?
Я пришла спросить тебя о том же.
Она отступила на шаг и бросила нож. Он врезался в стену на добрых шесть дюймов от цели.
Просто сказочно.
Я наблюдала за тем, как она сделала еще несколько попыток, промахиваясь при каждом броске. Большинство из них даже не попадало в стену. Она была бледна и неустойчива и то, что они вкололи ей прошлой ночью, не продлилось долго.
Ну и дела, я удивляюсь, почему я не очень-то хороша сегодня. Из голоса Эвер сочился сарказм, когда она наклонилась, чтобы подобрать нож после очередного неудачного броска. Разве это не странно?
Я скрестила руки на груди, изо всех сил стараясь не смотреть на нее с сочувствием. Я не была уверена, как это вышло. Я хотела что-то сказать, что угодно, но не могла придумать слов, чтобы они не показались подозрительными для офицера КРРЧ, подслушивающего нас.
Думаю, крякнула она, снова бросая нож. Что это прямо противоположно тому, чего они хотят. Нож застрял в животе бумажного человека. Она наклонила голову набок. Ха. Ну, я полагаю, это замедлит его.
Эвер
Сто семьдесят восемь! Я повернулась на звук голоса офицера. Офицер Майер хочет видеть тебя в своем кабинете.
Я кивнула, сохраняя серьезное выражение лица, в то время как мой живот скрючивался в узлы. Это не сулило ничего хорошего.