Он разразился смехом. Я не думала, что это было смешное заявление.
Понял, сказала он, безуспешно пытаясь скрыть свою ухмылку. Крики нет. Плачь да.
Ты когда-нибудь держал какое-либо оружие?
Нет.
Навыки?
Я хорош в технологических штуках.
Технологические штуки? повторила я, растерянно нахмурившись. Где ты видел компьютеры в трущобах?
Я не из трущоб. Он понизил голос, когда сказал это.
Я моргнула.
Ты из рико?
Он слегка рассмеялся.
Никто не называет его так. Просто Остин.
Никто из риконе называл его так. Снаружи, в трущобах, мы использовали испанское слово для «богатых», обозначая состоятельную часть города.
Я быстро оглядела спортзал. Там было несколько ребутов из рико, но они, безусловно, были в меньшинстве. Я никогда не тренировала кого-то из них. Последний мой ученик, Мэри Сто тридцать пять, жила на улицах Ричардса и стала выносливее из-за этого. Жизнь в трущобах делала ребутов лучше, сильнее. Двадцать два влип вдвойне. Я не была уверена, что выбрала бы его, если бы знала про это.
Как ты умер? спросила я.
КДХ.
Я думала, что они, по большей части, уничтожили вирус КДХ в состоятельных районах города, сказала я.
Они близки к этому. Я просто один из немногих счастливчиков.
Я поморщилась. Смерть от КДХ была ужасной. Они назвали вирус в честь города, который был эпицентром вспышки, Килл-Дэвил Хиллс, штат Северная Каролина. Это была разновидность респираторного вируса, часто встречающегося у детей и убивающий большинство людей в течение нескольких дней.
Мои родители отвезли меня в больницу в трущобах, потому что не могли позволить себе какие-либо лекарства, продолжил он.
Это было глупо.
Все знали, что КДХ свирепствовал в трущобах. Никто не вылечивался от него там.
Да, ну, они были в отчаянии. И они не понимали
Что, как только ты попадешь в больницу в трущобах, ты умрешь или будешь распределен.
Да. Как ты умерла? спросил он.
Меня застрелили, сказала я. Какие-нибудь другие навыки?
Нет, кажется. Подожди, сколько лет тебе было, когда ты умерла?
Двенадцать. Мы говорим не обо мне.
Кто будет стрелять в двенадцатилетнюю девочку? спросил он с такой наивностью, которая могла исходить только от прожившего всю свою жизнь внутри стен, где никогда ничего не случалось.
Мы говорим не обо мне, повторила я.
В любом случае, какой смысл? Как я смогу объяснить жизнь с наркозависимыми родителями, грязной лачугой, драками и криками, которые начинались, когда
они слишком долго не получали дозу? Богатому ребенку это никогда не понять.
Новички! крикнул Мэнни, жестом подзывая их к себе у двери спортзала.
Мы начнем позже? спросил Двадцать два.
Да, у тебя еще есть тесты, которые нужно сделать, сказала я, показывая на медперсонал. Мы начнем завтра.
Он вздохнул, проведя рукой по лицу.
Серьезно? Ещетесты?
Да.
Он перевел взгляд с меня на других новичков, которые уже присоединились к Мэнни.
Хорошо. Тогда увидимся завтра.
Двадцать два! закричал Мэнни. Шевелись!
Я жестом приказала ему идти, и он пробежал через весь зал и исчез за дверью. Все тренеры пялились на меня, проходя мимо. Хьюго и Лисси остановились передо мной, надевая соответствующие озадаченные выражения.
Что с тобой случилось? спросила Лисси, уперев руки в бока и нахмурив брови.
Он особенный или что? спросил Хьюго.
Лисси закатила глаза.
Да. Он очень особенный, Хьюго.
Я пожала плечами.
Может, мне удастся сделать его лучше.
Не рассчитывай на это, пробормотала Лисси.
Она зашагала прочь. Хьюго одарил меня еще одним недоуменным взглядом, а затем последовал за ней.
Я повернулась, чтобы уйти, я поймала взгляд Эвер. Она улыбалась, наклонив голову в сторону, потом кивнула, как бы говоря: « Молодец » .
Глава 5.
Я моргала, пока сон, в котором я была, не растворился, и ослабила мертвую хватку, с которой я вцепилась в простыни.
Я была в углу крохотной квартиры, наблюдая за тем, как мои родители кричали на людей в гостиной. Во сне, они кричали из-за меня. В реальности, я не была уверена в том, что они заботились обо мне достаточно для такого рода внимания.
Я перевернулась на другой бок и увидела Эвер, согнувшуюся на своей кровати, ее зубы были оскалены, когда из нее вырвался низкий рык. Шум становился все громче, пока она раскачивалась взад и вперед на матрасе.
Эвер, сказала я, садясь. Нарушение правил, но, уверена, они захотели бы, чтобы кто-нибудь разбудил ее и прекратил этот шум.
Она повернулась ко мне. Ее светящиеся глаза не выражали никаких признаков узнавания меня. Она, в самом деле, рычала.
Эвер, снова сказала я, отбрасывая одеяло и ставя ноги на холодный пол. Я протянула руку к ее плечу, и голова девушки дернулась в мою сторону. Она открыла рот, и ее зубы задели кожу на моей руке.
Я отдернула ее. Что за черт?
Я подняла руку к груди, мое сердце странно билось. Думаю, я нервничала. Я редко нервничаю.
Мой взгляд метнулся к коридору. Через стеклянную стену перед нашей камерой я могла увидеть приближающегося охранника с фонариком, направленным в нашу сторону. Он остановился перед нашей комнатой и заглянул внутрь, потянувшись к своему коммуникатору. Мужчина отвернулся, заговорив в микрофон, и я посмотрела вниз на Эвер, раскачивавшуюся на постели и издающую гортанное рычание. Я хотела зажать ей рот рукой и прекратить этот звук, чтобы охранник ушел, прежде чем Эвер попала в беду.