Молодой человек, добрый подошел почти вплотную. Вы в очень тяжелом положении, и в ваших интересах рассказать все, как есть.
Непременно, в присутствии консула, я сплюнул кровь и снова поднялся.
По почкам врезали ребром ладони с такой силой, что я чуть не взвыл.
Так мы бодались примерно минут пятнадцать, а я все думал, что случится раньше они сорвутся или меня спасут? Хорошо бы второе, вон их сколько, отметелят дай боже. А есть еще и «форсированные методы», бр-р-р
Что в гостинице поднялся шухер, я был уверен на сто процентов не Панчо, так Ося не пережили бы моего молчания сверх объявленных двух часов. Правда, я не знал, сколько валялся в отключке, сколько времени было у ребят на организацию поисков, и насколько они успешны. Но в любом случае, выбираться силой я не вижу возможностей, переговоры отрезаны требованием консула, а если не знаешь, что делать стой и ничего не делай, целее будешь. Если не пристрелят с целью сокрытия следов.
Злой потихоньку заводился, с доброго тоже доброта слезала, но полиция успела вовремя. Прямо как в кино скрипнули тормоза, затопали ноги, ажаны в каскетках и блестящих резиновых накидках, «вы арестованы», следом Панчо и парочка нанятых им детективов, а за их спинами встревоженный Ося
Первые показания с меня сняли прямо в соседнем кафе после всех приключений жрать хотелось неимоверно, даже несмотря на разбитую губу и синяки. Идти в комиссариат без еды я отказался наотрез. Грузный бригадир полиции вздохнул, повесил на крючок драповое пальто с бархатным воротником и котелок, устроился напротив меня и вытащил из карманов трубку, ручку и блокнот.
От предложенного обеда он отказался, но кофе прихлебывал с удовольствием, пыхал ароматным табаком и заносил мои ответы на бумагу.
Так вы говорите, кто открыл дверь налетчикам?
Я сам.
Трубка чуть не выпала, но полицейский подхватил ее рукой и аккуратно положил перед собой:
Не камердинер?
Вот тут-то я и понял причины его удивления: американский миллионер сам идет открывать, будто у него нет слуг! Это, блин, в XXI веке всякие миллионеры и премьер-министры ездят на велосипедах, в близость к народу играются, вплоть до демонстрации дырок на протертых подошвах. А тут еще крепки нормы сословного общества и «небожители» до простых людей не снисходят
Камердинер, надо же, какой-то «Дживс и Вустер» получается! Но с точки зрения безопасности полицейский безусловно прав, если не камердинер, то ординарец нужен После недолгих раздумий, решил вызвать Ларри, мы с ним очень неплохо сработались.
Бригадир терзал меня вопросами еще три чашки кофе, возвращаясь к деталям и словесным портретам, но затем оставил на попечение Панчо.
До вечера меня посетили посол США во Франции, Эренбург, заместитель министра внутренних дел и еще раз грузный бригадир, приставивший ко мне двух полицейских
агентов в штатском. Распорядитель, который не находил себе места и не знал, как загладить скандал еще бы, сперли буквально из-под носа такого постояльца выделил им диванчик в коридоре и служебную комнатку, после чего я озадачил его изготовлением табличек «не беспокоить».
Утром Панчо доложил некоторые результаты расследования: белогвардейцы, конкретно РОВС, исключительно из-за подозрений в похищении Кутепова. В момент похищения по гостинице шарахался какой-то американец и требовал показывать ему номера, якобы для Лоренса Льюиса. Нефтяному магнату отбили запрос и получили ответ, между строк которого сквозило удивление какой еще Париж? С персоналом гостиницы поработали криминалисты, словесный портрет будет. На всякий случай нам рекомендовали проверить своих сотрудников. С этими мыслями мы, наконец, отправились на авеню Опера.
Секретариат меня потряс даже не организацией работы и бьющей через край энергией, а двумя знакомыми лицами или, скорее, личиками блондинки и брюнетки. Две попутчицы-филологини довольно ловко управляли потоком, а на вершине этой иерархии довольно жмурился Ося.
Ничего не имею против его загулов, но есть железное правило не там, где работаешь или живешь. Много раз видел, как нарушение этого принципа рушило семьи, карьеры, фирмы и большие проекты.
Молча, не говоря ни слова, проследовал в назначенный моим кабинет, там сгреб Осю за галстук и впечатал в стенку:
Ты их проверил?
Кого?
Баб своих! Брюнетку и блондинку!
А чего их проверять? Нормально работают, получше многих
Но меня уже несло.
В гостинице шарился американец, откуда он знал, где шариться? Может, он здесь был? Может, он с твоими девицами знаком? Может, они вообще в сговоре?
В тот момент я еще не подозревал, что попал в десятку.
Не преувеличивай! Ося наконец отперся и отошел к столу, поправляя смятый воротничок. Это у тебя с переляку.
Говорил тебе, что бабы доведут до цугундера, и снова говорю! От работы отстранить.
Но
Отстранить! Временно. Назначить проверку! Панчо!
Да, Джонни?
Пусть люди Лаврова их тряхнут на предмет знакомых и вообще. Как закончат с ними пусть проверяют остальных. Все подозрительные моменты докладывать мне немедленно.
Сделаем.
Я раздраженно плюхнулся в кресло и подгреб к себе подготовленные бумаги, из кучи вывалился пухлый конверт. На роскошной бумаге под вычурным гербом башни, орлы, кресты, львы, дубины, лилии, звезды шло золотое тиснение на испанском «Маркиз Эстелья и Собремонте».