-Хватит хвастаться тем, что перевернул у меня в доме все вверх дном! - я засмеялась.
-Промахнулась! - он поддразнил меня и кинул подушку обратно. Она попала прямо в цель, и я завалилась назад.
Когда я встала, откинув метательный снаряд в сторону, из-за стены уже слышались мурлыкание (Валентин напевал себе что-то под нос) и звук ставящегося на плиту чайника. Я провела рукой по вещам, лежащим рядом. Он когда-то надевал их, и они сохранили запах его одеколона, от которого у меня кружилась голова. Конечно голова у меня кружилась не только от запаха, а скорее всего от самого парня. Как можно влюбиться в человека, про которого почти ничего не знаешь? Может быть это вовсе не любовь, а простое влечение, возникшее под действием опасности? По большому счету я совсем никогда не влюблялась и не знала что это такое. Я построила между собой и окружающим миром барьер, через который никто не мог переступить, я огородилась от всего, что может причинить боль. Теперь я поняла, что поступала неправильно. Человек живет по настоящему только тогда, когда испытывает всю палитру чувств: не важно каких плохих или хороших - горе или радость по своему заставляют жить и идти дальше.
Я оглядела комнату, стараясь узнать о ее владельце как можно больше. Я всегда думала, что квартира является таким же зеркалом души как и глаза, ведь в своем доме мы проводим большую часть времени и создаем уют, исходя из своего настроения и желания. Хотя эта квартиру Валентин снимает, но за то время, которое он живет здесь, квартира успела приобрести его привычки. Повсюду творческий беспорядок, вещи лежат в свободном порядке там, где им больше всего нравится, но нигде нет ни пылинки. Все стены увешаны фотографиями. Я пригляделась получше и с удивлением поняла, что на снимках изображена Москва, но не привычная, знакомая мне с детства, а с какой-то другой неизвестной стороны. Внимание было уделено самым незначительным мелочам, на которые наверное никто и никогда не обращал внимание. Но именно эти мелочи преображали город словно по взмаху волшебной палочки. Мне захотелось аплодировать фотографу стоя.
-Какие красивые фотографии! - крикнула я. - Откуда они у тебя?
-Это мои. Я фотограф, - Валентин прокричал мне в ответ с кухни.
-Но когда ты успел? - все таки я совершенно ничего не знаю о нем.
-Когда Макс и Билл с Джоном искали тебя. Мне было скучно, и я бесцельно слонялся по улицам.
-Я в шоке от такой красоты. - я постаралась перекричать шипение, раздающееся с кухни: парень что-то жарил.
Не дождавшись ответа, я начала переодеваться, с наслаждением скидывая мокрую одежду. Я только успела переодеть штаны и сняла футболку, как в дверях появился Валентин собственной персоной. Я вскрикнула и прикрылась его рубашкой.
-Тебя учили стучаться? - я в упор смотрела на парня, который также смотрел на меня и казался очень смущенным.
-Я думал, что ты уже переоделась! - Валентин опустил глаза, скрывая улыбку.
-Думать иногда вредно! - я отвернулась и по быстрому натянула рубашку. - Вот теперь я готова!
Застегивая пуговицы, и стоя спиной к нему, я увидела на журнальном столике фотографию. Из деревянной рамки на меня смотрели три счастливые лица. Красивая молодая девушка с рыжими волосами держала на руках маленького мальчика, который улыбался во всю ширину своего беззубого ротика. Девушку за талию обнимал Валентин. Таким я его видела только один раз, когда мы ехали в машине, и
я смахнула капли воды с его лица: за такую улыбку можно отдать пол жизни только бы каждое утро, проснувшись, видеть его счастливое лицо. Я взяла фотографию со столика, и слезы защипали глаза. Я почувствовала, что Валентин подошел ко мне практически вплотную и обнял за плечи.
-Кто это? - я молила, чтобы это оказалась его сестра или еще кто-нибудь, но только не жена и ребенок. Если это так, то он потерян для меня навсегда. Какая же я глупая! У меня не может быть ни капли надежды.
-Мой сын! - проговорил Валентин, перейдя на шепот, и его теплое дыхание обожгло мне шею. - Джереми сейчас живет у бабушки и дедушки, пока я здесь.
-А твоя жена? - я сглотнула комок в горле.
-Она утопилась, как только узнала, кто я такой, - Валентин отпустил мои плечи и отошел. - Джерри был всего лишь год. - его голос стал безразличным и срывающимся. Он старался скрыть то как ему больно.
-Прости я не знала...
-Ты ни в чем не виновата! - Валентин перебил меня. - Обед готов. Прошу к столу. - он быстрым шагом вышел из комнаты, и, когда я доковыляла до кухни, выглядел уже как ни в чем не бывало.
-А сколько лет твоему сыну? - я включила воду и вымыла руки, стараясь не встречаться взглядом с парнем, чтобы он не заметил слез, стоящих у меня в глазах.
-Три года. Мы еще с ним никогда так надолго не расставались, - Валентин улыбнулся своему воспоминанию.
-Ты скучаешь? - я присела на стул и накрыла его ладонь своей.
-Очень, - Валентин посмотрел мне прямо в глаза, и я увидела всю глубину его печали.
Он винит себя в том, что его сын остался без матери. Это я прочитала по его глазам и поняла то, что он так же отгородил себя стеной ото всех окружающих, как и я. Слишком часто он принимает неприступный и безразличный вид, хотя в его душе происходит борьба. Я не такой хороший психолог, но чувствую внутреннее состояние людей на уровне интуиции, и почти всегда понимаю, что творится в душе у человека.