Глава 16
Наконец решился и нажал кнопку вызова. Гудки показались вечностью.
Слушаю. Ее голос звучал сдержанно, но я уловил в нем нотки волнения.
Рина сделал паузу. Прости, что пропал. Я знаю, это звучит банально, но я действительно закрутился с делами. Можем встретиться? Хочу все объяснить лично.
На том конце линии повисло молчание. Я затаил дыхание.
В «Кофемании» через час, наконец ответила она. У тебя есть тридцать минут на разговор. Дольше я задержаться не смогу.
Буду через сорок минут, ответил я, разворачивая машину.
«Кофемания» встретила меня приглушенным светом и знакомым ароматом свежемолотого кофе. На мгновение замер у входа, привычно оценивая обстановку: деловая публика за ланчем, негромкие разговоры, официанты, скользящие между столиками.
Рина сидела в дальнем углу, там, где мы обычно обсуждали дела психологического кружка. На ней было то самое темно-синее платье, которое она надевала на школьную олимпиаду. Я помнил, как тогда залюбовался изящным изгибом ее шеи. Сейчас эта шея казалась напряженной, словно натянутая струна. Пальцы нервно крутили чайную ложку нетипичный для нее жест, выдающий внутреннее смятение. Она всегда умела держать себя в руках.
Думала, ты не придешь, сказала она, не поднимая глаз. В голосе сквозила усталость. Или снова пришлешь сообщение о неотложных делах.
Я опустился напротив, чувствуя, как сжимается что-то внутри. Запах ее духов напомнил о вечерах в психологическом кружке, о долгих разговорах и той особенной химии между нами, которую я так бездарно разрушил.
Прости. Слово казалось жалким и недостаточным. За все прости. Я должен был
Что? Она наконец подняла взгляд, и я едва не отшатнулся от боли в ее глазах. Позвонить? Написать? Объяснить, почему вдруг исчез из моей жизни? Это твоя натура, ты спишь со всем, что движется! Да и Твою мать, Саша! Два месяца! Два месяца, Саша! Словно я перестала существовать. Даже Максимова Катя из параллельного знает о твоих делах больше, чем я. Забавно, правда?
В ее голосе звенела сталь. Я знал этот тон так она говорила с провинившимися первоклашками. Но под этой сталью слышал дрожь, видел, как подрагивают ее пальцы на ложке.
Я подмечал каждую деталь в ее поведении профессиональная привычка, от которой уже не мог избавиться. Дрожь пальцев на чашке, чуть более резкие, чем обычно, движения, едва заметная складка между бровей все выдавало ее внутреннее напряжение. В другое время я бы уже просчитывал варианты, как использовать эти наблюдения. Но сейчас каждый признак ее волнения отзывался болью где-то глубоко внутри.
У меня нет оправданий, произнес я, понимая, насколько беспомощно это звучит. Я запутался.
Все изменилось так быстро Компания, новые проекты
Куча любовниц! встряла Рина.
Да, это так, не стал я отрицать. Веришь или нет, но я люблю каждую. Но все же основная причина бизнес.
Да, я видела. Она поставила чашку на блюдце с чуть большей силой, чем требовалось. Фарфор тихо звякнул. Твой успех у всех на устах. TikTok Animation, новые проекты, интервью в деловых журналах. Не удержалась и съязвила, повторив мысль: И, конечно же, новые подруги. Будто мало было тех, кто уже есть!
Последнее слово она произнесла с таким ядом, что я физически ощутил его горечь на языке. В голове промелькнули образы: Алиса, накрывающая на стол в новом доме; Рада, читающая книгу в кресле; Лиза, смеющаяся над моими шутками; Ира, сосредоточенно решающая математические задачи за кухонным столом; Анна Викторовна, элегантно потягивающая вино в вечернем полумраке гостиной. И Рина гордая, недоступная Рина, которая сейчас смотрела на меня так, словно видела насквозь.
Рина, я
Молчи. Она резко встала, и в этом движении была какая-то окончательность. Пойдем.
Я последовал за ней через зал, мимо других посетителей, к служебному коридору. Ее каблуки отбивали четкий ритм по паркету как удары метронома, отсчитывающие последние минуты нашей общей истории. У дверей женского туалета она обернулась в глазах плескалась целая буря эмоций, от гнева до чего-то, похожего на отчаяние.
Я не помнил, кто сделал первый шаг. Наши губы встретились, прежде чем дверь закрылась.
Поцелуй вышел яростным, отчаянным, с привкусом кофе и несбывшихся надежд. Ее пальцы впились в мои плечи, оставляя следы даже сквозь рубашку. Мои руки скользнули по платью, находя знакомые изгибы.
Это было похоже на симуляцию, где каждое действие имеет свои последствия, но впервые в жизни я не мог не хотел просчитывать их заранее. Ее прикосновения стирали все мысли о стратегии, о правильных решениях, об осторожности.
Остались только ощущения: шелк платья под пальцами, жар кожи, прерывистое дыхание. Где-то на краю сознания мелькали заученные оценки рисков: камеры, репутация, последствия, но впервые стратег внутри меня молчал, подавленный силой момента.
Минуты растянулись в вечность и схлопнулись в секунды. Когда схлынула первая волна страсти, когда мы разделили этот короткий, безумный момент близости, Рина медленно отстранилась. Ее движения стали механическими, словно она выполняла давно заученный ритуал. Поправила платье, привела в порядок макияж, убрала выбившуюся прядь за ухо.