Не первая с начала, но и не первая с конца. Золотая середина, а еще в арабских цифрах очень похоже на песочные часы Или, если перевернуть, на знак бесконечности. Но в местной традиции восемь число благоприятное. Так что с пивом покатит. С чаем, простите.
И вообще чхать я хотела на рейтинг среди карапузов, когда он противопоставляется здоровью родственников. Это даже сравнивать нельзя.
Лучшее в Солнышке это
каникулы. На Новогодние праздники семья Ли рванула на деревню к дедушке. В большой семейный дом на отшибе цивилизации. Где шум, гам, куча родни и улыбчивых лиц.
Проведать дедулю спешили не только мы. Родители честного брата Чжуна прикатили на этот раз без задержек. Может, это было связано со звонком моего бати бате Чжуна.
В логистической компании, где Ли Танзин трудится, появилась вакансия для водителя большегрузов. А у Ли Ченя есть права нужной категории и стаж: он в порту работает, на извозе. Рыба, морепродукты, контейнеры. Весь пропах специфическим запахом дядюшка Чень. Но зато и для меня это важнее он честен, без гнильцы. Много говорили мы дома об этой ветви клана Ли. Отец брательника-подельника правильный дядька, трудяга, каких мало даже в стране трудоголиков. Вот и сына воспитал дельно.
Я тебя помню, с грозным видом сообщаю я братану, когда мы сталкиваемся на пороге семейного дома.
А ты кто? вопрошает Ли Чжун.
«Ворона, в смысле, конь в пальто!» пока я выдумываю вариант перевода, братец начинает ржать.
А я вспоминаю, что этими же словами год назад к нему обращалась. Он тогда еще похвалил мою каллиграфию. И вписался по полной программе в развеселый демонический экшен с участием еще двух наших братьев и сестры Бинбин.
Хохочем уже на два горла, а затем с серьезными лицами пожимаем друг другу руки.
Рад тебя видеть.
И я!
Вот бы вы оба провалились, гнусавят от входной двери. В подвал с крысами.
Свекольный хвост в саже прямо-таки сам просится в упаковку с вкусняшками Ли Бинбин. Снова. О крысах она заговорила Чья бы мышь пищала тут, жалобщица недоделанная!
Бинбин! вскрикивает обладательница еще одного противного голоса. Так нельзя говорить, дочка!
Маманя сияющей жемчужины говорит с укором, глядит это ухитриться надо! снизу вверх на нас, мелких. Только вот не верю я ей. И дело тут не в том, что она меня год назад намеревалась ударить. Просто нет, эта женщина нечестна.
Не очевидно и то, за что она ругается на дочь. Здесь, в южной провинции Гуандун, считается запретной темой говорить в доме о мышах. И о крысах, само собой. Или те придут в дом их же позвали. Суеверие такое. Вне дома, во дворе, еще допустимо, а в доме дурная примета.
И как прикажете понимать сей профилактический втык, а?
Эй! Чжун тоже, кажется, чует фальшь. Мэй-Мэй заработала награду! Золотую статуэтку! А ты чего добилась за год, Бинбин?
Мой запальчивый брат бьет козырями. Такое нечем крыть. И это ему еще не все достижения младшей сестры известны.
Тише все, выступает вперед создатель жемчужины. Мы все Ли. Родные. Родители малышки Мэй, как и мы, внесли вклад в лечение дедушки. И слышать не хочу, что кто-то ругается из-за пустяков.
«Как и мы», чуть не заставило меня подавиться.
Мы оплатили операцию и период восстановления. А Ли, которые свинину продают, дали денег на транспортировку прадеда в городскую больницу. Не думайте, мне ни юаня не жаль из тех денег. Но уравнивать наш вклад и их? Сомнительно аж до икоты.
Папа, мама, простите, винится сияющая ж жемчужина, да. Дочь сказала, не подумав.
Перед сестрой извиниться не хочешь? никак не угомонится Чжун.
Брат, оставь ее, тяну его за рукав, пока не нарвался. Дядюшка прав. Мы семья. Для семьи мои родители приготовили подарки.
Ай-ё прижимает руки к груди мама Бинбин. Правда?
Конечно, улыбочка на лице в стиле: «самый добрый ребенок в мире». Для сестры ханьфу. Красивое. Мэйли его не носила. Прости, сестра. Я не так добра, как ты. Мама зовет, мне пора.
Сваливаю, пока эта часть семейства переваривает слова про щедрый дар.
Тонкое, дорогое унижение: до подношения фарфоровой куклы императрице, рожающей дочерей, не дотягиваем, но тоже неплохо. Те родственнички отдавали нам вещицу с плеча дочери. Да-да, здоровья желали, все эти добрые побуждения. Только вещь ту она переросла. И, судя по виду, не особо-то и носила. Подарить что-то ненужное удачный ход, как ни крути.
Мы подобрали для этой малышки на самом деле дорогое детское ханьфу. Раз в пять дороже того, прошлогоднего. Его нельзя будет не надеть, не оскорбив меня и моих родителей. А надев, они признают, что наша ветвь клана успешнее.
Сложное? Да, понимаю, для меня тоже.
Это примерно как подарить самую красивую золотую заколку нижестоящей (по гаремному статусу) сопернице. Со словами: «Бери, сестра, она идет тебе больше». И с не озвученным: «Ведь самой тебе такую ни за что не заполучить».
Я даже не стала спрашивать мамочку, откуда ей знакомы подобные маневры. Небось, она ответила бы, что из дорам. Ну да не суть. На подобное денежку зажать грешно было бы.
С учетом того, что на мамин банковский счет упал почти лям. Без малого миллион юаней это наша крохотная доля от прибыли Вод Куньлунь. За один квартал, пока крутится ролик (тоже только один пока) с танцующими детками. Налоги уже вычтены, дядя Ян позаботился.