У тебя когда-нибудь была пара?
Ее вопрос разрушает чары, и я вспоминаю о суровой реальности, в которой мы живем.
У нее есть кто-то для нее.
И в ту минуту, когда она обратится к врачу, они узнают, кто он такой.
На какой-то странный момент я фантазирую о том, как найду его, перережу ему горло, а затем объявлю ее своей.
Не было, говорю я вместо этого. И, честно говоря, мне все равно.
Она прижимается ко мне, и страх затуманивает ее запах.
Трогательно, как отчаянно я пытаюсь разрушить ее страхи и избавить от неуверенности в себе.
Я хочу тебя, шепчу я ей на ухо. Только тебя.
Но это ее не успокаивает. Вместо этого она поднимает на меня затравленный взгляд.
В этом-то и проблема, бормочет она. Вот почему ваш бизнес так популярен. Люди хотят того, чего не могут иметь.
Я не хочу говорить о нашей с ней работе. Это вызывает у меня тошноту и чувство вины, которое поглощает меня.
Я хочу защитить ее от того, что я делаю.
Все дело в том, что люди эгоистичны, говорю я ей. Даже если бы у Альф и Омег не было назначенных партнеров, все равно был бы рынок для того, что делают Спасители.
Что я делаю.
Я хотела бы, чтобы ты был моей парой, признается она после минутного молчания.
От ее признания у меня перехватывает дыхание.
Она не может это иметь в виду.
Я держал ее здесь против ее воли. Я разрушил ее планы на нормальную жизнь.
Ты заслуживаешь лучшего, мягко говорю я ей, ведя самый дерьмовый разговор
в своей жизни.
Возможно, соглашается она. Я двигаюсь внутри нее, и она ахает от ощущений. Но альтернатива была намного хуже, верно?
Она пытается убедить себя, что я подхожу ей. Что, поскольку я спас ее от того, чтобы ее отдали, я каким-то образом герой.
Я эгоист и подыгрываю ей. Да, признаю я.
И ты понимаешь, шепчет она. Каково это жертвовать собой, чтобы выжить.
Она предлагает слишком много.
Даже если эта жертва моя душа? С горечью спрашиваю я. Отвращение к себе выходит на поверхность, гнилые эмоции, которые я пытаюсь скрыть, дают о себе знать.
Твой запах меняется каждый раз, когда я рассказываю о твоей работе. Меняется все твое поведение. Ты что-то недоговариваешь, говорит она.
Я продолжаю молчать.
Или, может быть, у меня просто бред, и я привязалась к кому-то, кто предлагает мне еду, кров и чудесные оргазмы, хихикает она, затем вздыхает.
Я зарываюсь носом в ее волосы, вдыхая ее аромат.
Я думаю, это второй вариант, бормочу я.
Может быть, говорит она, выгибая бедра, ее влагалище сжимает мой узел. Тогда просто продолжай преподносить оргазмы, Альфа.
Я отбрасываю чувство вины в сторону и приникаю ртом к ее железе, нежно посасывая. Я мог бы облегчить это для нас обоих, говорю я, когда она тихо стонет. Укушу тебя прямо сейчас, привяжу к себе. Что думаешь, Омега?
Я прижимаюсь к ней бедрами, когда она задыхается, терзаясь о мой узел.
Свяжу тебя и буду держать как свою маленькую куколку для траха, добавляю я, трахая ее сильнее. Заставлю тебя испортить простыни своим лоском.
Ее киска тисками сжимает мой член, и мои яйца напрягаются, когда мой узел напрягается.
Она достигает оргазма, ее стенки трепещут на моем узле, и я во второй раз издаю рев оргазма. Она запускает пальцы в мои волосы, сильно дергая, когда я изливаю в нее новую порцию.
Блядь.
Ты сведешь меня в могилу, выдыхает она, спускаясь с высоты.
Я думаю, что верно прямо противоположное, говорю я, притягивая ее к себе.
Мы засыпаем на куче скомканных простыней и одежды.
ГЛАВА 28
МИА
С тех пор, как он поцеловал меня, все изменилось.
Он улыбается мне, когда я вхожу в комнату, и это зрелище настолько захватывающее дух, что заставляет мое сердце трепетать.
Я сплю в его постели каждую ночь, положив голову ему на грудь, а он мурлычет, пока я не засыпаю.
Мои кошмары прекратились.
Моя мать больше не звучит в моей голове, крича о том, какая я никчемная и заслуживаю того, чтобы меня бросили.
Это самая нормальная жизнь, которая у меня когда-либо была, если я не обращаю внимания на тихий голос в моей голове, который говорит, что это неправильно.
Тихий голос, который говорит, что Стефан плохой человек, и всего через несколько дней девушек будут раздавать в качестве «подарков».
На мероприятии, которое Стефан организовал сам.
Но я заглушаю этот голос, вместо этого упиваясь потребностью моей внутренней Омеги в нем.
Альфа заботится о нас!
Потихоньку мы делимся частичками жизни друг друга и ловим каждое слово.
Расскажи мне о своей семье, прошу я его, пока он обнимает меня в постели. Прошло примерно три дня после маскарада, и я стала смелее предъявлять свои требования.
Кроме как уйти. Я никогда не требую уйти.
Мои родители на другом конце страны. Не разговаривал с ними годами, тихо добавляет он.
Почему?
Ты знаешь почему.
И с каждым разговором все возвращается к тому, что он Спаситель. К тому, что он делает.
Чем меньше кто-то знает обо мне, Миа, тем он в большей безопасности.
Я киваю. Звучит одиноко, шепчу я.
Перестань пытаться сделать из меня героя, бормочет он. Я не герой. Я знаю, какой выбор я сделал.
В его сущности есть скрытый гнев, но он направлен не на меня.