Тайсон в недоумении глянул на Князя. Потом их взгляды скрестились на Хельге. Она потупилась, пряча что-то за спину, как напроказившая школьница.
Ну да, я там у них водички попила из холодильника, без газа. Ну, и решила заодно тебя подстраховать
ГЛАВА 11
«Благонамеренный», возглавляемый после гибели Бачковского неким Модестом Серафимовичем Саровским, из номера в номер нагнетал не вполне понятную истерию о засилии в области инородцев. Также доставалосьзлобным проискам московских и вообще иногородних корпораций. Мухрявый, как уроженец Тбилиси, был объявлен грузинско-НАТОвским агентом влияния, а смерть его справедливым актом народного гнева. При этом некая экзальтированная поэтесса Лана Лохматова опубликовала написанный былинным слогом опус, восхвалявший подвиг «православного богатыря-освободителя Прохора», что покончил в бою с иноземным поганым чудищем. Самолюбие В. П. Прохарчина такие вещи приятно щекотали, но настороженный волчий инстинкт предостерегал: что-то здесь накосячено. Парашей попахивает. Может, менты-гниды суетятся выманивают? Прохор в предоставленной о. Трифоном келье раздумчиво макал просфору в кагор, анализировал ФСБшники Мухрявого взорвать не могли. Их стиль отравленные зонтики. На шахида-камикадзе Сергей Сосоевич, при его жизнелюбии, тоже явно не тянул. Получается действует некая третья сила. Кто взорвал Мухрявого тот и разгромил казино, и грохнул мэра. И всё это время он, Прохор, не с теми воевал. Кто же они? Исламисты? По стилю похоже, эти любят повзрывать
Абдулла! Зайди.
Бесшумной скорбной тенью перед ним возник Полит-задэ. Прохор изложил ему свои соображения.
Пошурши среди своих, кто тут нам может гадить в песочницу?
Через два часа Абдулла Полит-задэ вновь возник перед Прохором, держа в руках несколько фотографий и принтерную распечатку. Прохор с интересом разглядывал улыбающуюся блондинку в полевой форме. Позирует, как на съёмках боевика. Ого! Да это дочка самого Вити Чёрного! Яблонька от яблочка
Кто с ней в бригаде?
Пока не выяснили. Но наши их тоже ищут. Она приговорена Талибаном, печально, с лёгким певучим акцентом произнёс киллер.
Выходи на ментов и узнай всё, что на них есть. Любые ниточки. Можешь там сдать пару наших штрафников из братвы пусть хавают. И сразу докладывай мне. Я должен выйти на них первым.
Если что валить?
Ты слишком горячий, Абдулла. Убийство грех. Мне в этом городе с ними делить нечего. А господь велел договариваться.
Хельгу мне заказали наши.
А ты не торопись. На тот свет не опаздывают. Сначала приведи её ко мне а там поглядим, что с ней делать. Может, и отдадим братьям-мусульманам, если хорошо попросят. А может, и себе оставим. Как фишка ляжет. На всё воля Божья, Абдулла.
Аллах Акбар.
Воистину акбар. Ступай, работай, бусурманин.
Судьба двойного агента всегда незавидна. Зачастую он становится разменной монетой в руках таких сил, о существовании которых и знал-то разве понаслышке. Олег Столбов, сунув в сейф занудное дело о даче взятки управдому пенсионером Коковихиным, прихватил свою элегантную трость-зонт и направился к выходу. Кивнул охраннику и направился к пешеходному переходу. Все мысли его вертелись вокруг покинутой Индиги. На переходе, вместо того, чтобы дать ему дорогу, чёрный джип взвизгнул тормозами и распахнул дверку перед самым носом опешившего следователя.
Садысь. Подвезу.
Из глубины салона мелькнуло лицо явно кавказской национальности.
Что такое? Я вас не знаю, испуганно выкрикнул Олег, озираясь. От обочины к нему метнулась массивная фигура и, заломив локти, молча впихнула в джип. Сама фигура, утрамбовав его, поместилась следом, и машина рванула с места. Вся сцена похищения заняла от силы секунд пять, и зрелищностью не отличалась. Да и наблюдать-то её, по сути, на пустой улице было некому. Ну, если не считать полупьяной торговки семечками, дежурившей с утра до вечера возле своего ящика каждый день и никогда ничего не продававшей. «И на что пьёт?» раздражался, бывало, Олег, наблюдая её ежедневно из своих окон. Раз даже пожалел убогую купил у неё кулёчек семечек. Они оказались несъедобными и только замусорили карман.
Проследив исподлобья направление, в котором скрылся джип, торговка достала флакон «Боярышника», отвинтила крышечку и поднесла ко рту. Что-то бормотнула туда и начала быстро сворачивать своё немудрёное хозяйство.
Товарищ генерал, это Офшорников. Столбова похитили.
Кто?
Судя по номерам, люди Прохора. Следуем за ними на расстоянии.
Смотрите, не светитесь. Ведите скрытно и постарайтесь ничего не упустить. И без команды не вмешиваться. Микрофоны на нём есть?
Так точно. Семечки. Слышим каждое слово.
Ну, с богом, орлы. Я на вас крепко надеюсь.
Вот вам и ответ, Олег Сергеич, на что пьют разные убогие уличные торговки
За ужином собрались, как обычно, перед домом у костра. Князь поднял тост за героев дня Хельгу и доктора Зло. Доктор, зарумянившись от удовольствия, потянулся своим стаканам к Хельгиному, и она неожиданно, оплетя его руку своей, провозгласила:
Пью брудершафт. Хотя мы и давно на ты и выпив, наградила юношу таким поцелуем, что у него подкосились ноги. Почувствовав умелый язычок у себя во рту, бедный доктор не мог оторваться, и, сжав Хельгу до хруста, горячо зашептал ей на ухо что-то бесконечно далёкое от компьютерной терминологии. Но Хельга, отстранившись, глянула на него чуть затуманенно и произнесла так, что все слышали: