Они отошли в сторону, Грейвз закурил.
А вы не боитесь, спросил он, задумчиво поглядывая на Эйвери, который остался разговаривать с Малфоем и бросал через его плечо
долгие взгляды, что Гриндевальд мог успеть завербовать меня первым?..
Мэнсфилд рассмеялся, дружески хлопнул его по руке.
Мой дорогой Грейвз, не обижайтесь, но сейчас вы никто. Если бы вы работали с этим поганцем, вы бы уже занимали какой-нибудь интересный пост здесь или в Германии. Я же вижу, что вы деятельный человек и изнываете от скуки. Гудини очень тепло отзывался о вас. Считайте это рекомендацией.
Гарри? Грейвз вскинул глаза. Ах, да Он же работал с вами.
Я курировал его лично, кивнул Мэнсфилд.
Как и я проговорил Грейвз.
Он был отличным связующим звеном между нашими службами.
Вы расследовали его смерть? пытливо спросил Грейвз.
Кто бы нас пустил он был американским гражданином, буркнул Мэнсфилд. Но я послал человека покопаться в обстоятельствах, порасспрашивать персонал Все говорят, что вас видели в госпитале незадолго до того, как его нашли мёртвым. Вас, то есть
Его, закончил Грейвз.
Подумайте над моим предложением, сказал Мэнсфилд, пыхнув сигарой.
Да Я подумаю, уверенно сказал Грейвз. Благодарю вас.
Разговоры в основном вращались вокруг событий в Америке. Грейвз послушал их, покружил по курительной комнате, обмениваясь приветствиями и короткими фразами с другими волшебниками. Поскольку он был непосредственным участником недавних событий, его мнение было интересно каждому. Его останавливали, расспрашивали, переманивали от одной группы к другой, на него смотрели, к нему прислушивались. Он выпил три или четыре бокала шампанского, немного охрип от долгих разговоров и сигарет, чуть-чуть расслабился. Пустая болтовня этих встреч порой изрядно раздражала его, но сейчас все обсуждали нападение на Серафину и планы Гриндевальда, и он чувствовал, что жизнь, как поток, снова подхватывает его и собирается вынести на стремнину из тихой болотистой заводи. К полуночи он уже шутил и смеялся над нелепыми анекдотами.
В какой-то момент поймал жадный взгляд Эйвери.
И подумал а почему нет?..
Он был свободен. Он никому ничего не обещал. Он не был связан никакими обязательствами. Если Криденс не желал больше отвечать на его ухаживания в конце концов, не надо долго искать того, кому они точно будут приятны.
Он ответил Эйвери долгим пристальным взглядом. Тот вспыхнул, едва улыбнулся, потупился, продолжая краснеть. Грейвз снял новый бокал с подлетевшего к нему подноса, извинился перед кем-то из Блэков, что временно покидает приятную компанию, и вышел из курительной комнаты. Услышал, как Талиесин выскользнул почти сразу за ним.
Грейвз шёл по тихим пустым галереям комнат, шаги гулко отражались от стен. Талиесин следовал за ним, не догоняя и не отставая, Персиваль слышал его сдержанно-возбуждённое дыхание. Эйвери был полностью в его вкусе. Хорошо сложенный, высокий, с гладко зачёсанными на пробор светлыми волосами. Умные зелёные глаза, чувственные яркие губы, сильная шея, широкий разворот плеч. Он одевался дорого, в светлые песочные тона и лёгкие ткани.
В пустой музыкальной комнате, где молчал рояль, Грейвз толкнул его за портьеру у окна. Талиесин с готовностью опустился на колени, вскинул глаза, провёл языком по верхней губе:
Вы позволите, сэр?..
Быстро, приказал тот.
Эйвери взялся расстёгивать ему ширинку, добавил с хищной улыбкой:
Мне нравятся мужчины пожёстче
Грейвз ударил его по щеке твёрдой ладонью:
Я не разрешал тебе разговаривать.
У Эйвери вспыхнули глаза, он покраснел от возбуждения, прошептал, глядя вверх:
Да, сэр
Руки за спину, приказал Грейвз, высвободив из белья член. Открой рот.
Тот послушался, глаза у него потемнели. Ноздри нетерпеливо вздрогнули. Он жадно смотрел вверх, стоя на коленях и подняв лицо. Грейвз положил ему руку на голову, придержал член рукой и толкнул Эйвери к себе за затылок. Тот наделся на член ртом, сходу взяв до основания, с коротким стоном сомкнул губы, прикрыл глаза.
Он был умелым и превосходно знал, что надо делать. Грейвз позволил ему несколько минут знакомства, лишь направляя и придерживая за волосы. Эйвери ловил каждое нажатие пальцев, подчиняясь мгновенно и пылко. С наслаждением брал член за щёку, постанывал, роняя капли слюны, сглатывал, пропуская член в горло. Он старался, как человек, который делает это исключительно для себя. Это даже завораживало прикрытые дрожащими веками глаза, покрасневшие крылья носа, влажные всхлипы, когда он выпускал член и ловил его языком, снова направляя в рот, изгибаясь, держа руки за спиной.
Талиесина не надо было учить, за ним не надо было следить, ему ничего не надо было подсказывать он знал всё сам и откровенно
обожал держать член во рту. Грейвз медленно выдыхал, расслабляясь, пил шампанское из ледяного бокала, поглаживал Эйвери по уху, прислонившись затылком и лопатками к стене.
Тот громко и длинно застонал, взяв член так глубоко, что коснулся губами коротких жёстких волос в паху, заметных над приспущенным бельём.
С тебя хватит, сказал Грейвз и крепко взял его рукой за затылок. Талиесин застонал ещё громче, кивнул, пытаясь взять глубже. Я сказал хватит! Грейвз прижался лобком к его зубам, Эйвери судорожно выдохнул через нос, едва не обмякнув. У него по щекам текли невольные слёзы, он мелко дрожал и дышал часто, со всхлипами, сдерживая рефлекс. Жалобно поскуливал от нетерпения и послушно ждал.