Хендрикс просто пытался подняться, всё ещё стреляя во всё, что мог. Я подбежала к нему и протянула руку, чтобы помочь. Он вскочил на ноги, а затем развернулся так, что мы оказались спиной к спине. У нас обоих было оружие, но теперь патроны были ограничены, а орда окружила нас и приготовилась к атаке.
ЭПИЗОД 9: ГЛАВА 04
Не отходи от меня, крикнул Хендрикс, перекрывая непрекращающиеся стоны.
Как будто я смогу! крикнула я в ответ.
Он что, с ума сошёл? Мы были на грани смерти. Я не собиралась оставлять его.
Я запомню это!
И голос этого сумасшедшего парня звучал так, словно он ухмылялся.
Взвизгнули шины, и краем глаза я увидела, как фургон стал удаляться. Мы с Хендриксом начали двигаться по кругу, стреляя по самым страшным угрозам. Наши спины были настолько плотно прижаты друг к другу, что если бы я быстро отошла в сторону, он опрокинулся бы назад. Но было приятно, что он так близко, я использовала его для поддержки, пусть даже его рюкзак с оружием и врезался мне в спину.
Это так же успокаивало, но однозначно в другом смысле.
Надеюсь, они вернутся! сухо сказал он.
Я тоже, пробормотала я, хотя знала, что они так и сделают.
Звуки вылетающих пуль больше не были приглушенными, они были громким и оглушительно отзывались в моих ушах. Мой пистолет был быстрым и точным. Я уперла приклад винтовки в плечо и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Моё зрение стало другим, нежели раньше. Когда я была в фургоне, то чувствовала себя совсем не в своей тарелке и винила в этом панику.
Теперь, перед лицом настоящей смерти, я больше не теряла контроль. Мои чувства прояснились, моё зрение сузилось в решительном, одержимом адом смысле, и я стала машиной для убийства, которую ненавидела в более ясные моменты.
Трудно сказать, как выглядела бы моя жизнь, если бы зомби не захватили её, но я могла с уверенностью предположить, что не пошла бы в армию, правоохранительные органы или ЦРУ. Так откуда же взялись эти навыки? Что отличало меня от Тайлер? Почему я могла взять пистолет и увидеть пятно размером в шесть миллиметров прямо между бровями яснее, чем видела таблицу проверки зрения при получении водительского удостоверения?
У меня не было ответа. Кроме того, я была непоколебима в своей решимости жить, непоколебима в своём желании защитить тех, кого я любила.
Я буду убивать до тех пор, пока потребность в этом не отпадёт.
Мои родители были бы так горды.
И да, в свете этих мрачных обстоятельств, я действительно верила, что так оно и было бы.
Пожиратели продолжали тесниться вокруг нас. И, убирая их одного за другим, мы смогли держать их на некотором расстоянии. Но мы не сможем долго продолжать в том же духе.
Фургон полностью исчез из виду. В глубине души я знала, что Вон никогда не оставит нас, но, чёрт возьми, он слишком долго медлил с возвращением за нами.
Сейчас подходящее время сказать тебе, что я люблю тебя? прогремел Хендрикс, и звук его голоса проник прямо в центр моего сердца.
Я ощутила его слова в пальцах ног, в кончиках пальцев рук, в стволе мозга!
Но что мне теперь с ними делать?
Нет, сейчас не время! отчитала я его. Это похоже на признание на смертном одре, и я не принимаю его!
Моё сердцебиение перешло на ещё более высокую скорость, чем раньше, и это крайне обеспокоило меня. Это могло привести к сердечному приступу, так как я уже была на пределе нервов и адреналина.
Я почувствовала, как смешок прокатился по телу Хендрикса. Очевидно, он не был так озабочен смертью, как я.
Скоро я тебе и так это скажу, предупредил он.
Ты не имеешь права говорить мне, пока это не станет чем-то особенным, поучительно произнесла я. Я серьёзно, Хендрикс. Я хочу цветы, конфеты и песню о любви! Всё остальное у меня отняли. Если ты собираешься признаться в каком-то безумии, я хочу иметь возможность забыть, что мир, в котором мы живём, делает это невозможным.
Цветы и конфеты? он казался законно шокированным.
Но я не отступала. Я отказалась от всего на свете из-за ублюдков, сейчас окружающих меня. Если кто-то собрался сказать, что любит меня, я хотела прочувствовать каждую унцию преданности и глубины,
с которыми он исповедовался.
И я не могла этого сделать, нашпигованная с головы до ног огнестрельным оружием и боеприпасами.
А ещё мне лучше быть чистой! быстро добавила я.
Сальные волосы и окровавленная одежда просто не годились для этого случая.
Была ли я слишком требовательна к себе? Однозначно. Но сегодня утром я чуть не умерла.
Прямо сейчас я была очень близка к смерти. И единственное, что я съела сегодня, это четверть чашки холодной, склизкой чёрной фасоли из банки и «Слим Джим»3. Раз в два года мне разрешалось быть немного требовательной.
Кроме того, всё дело было в том, что я не знала, готова ли я услышать это от Хендрикса. Или прочувствовать это. Или столкнуться с последствиями того, что значит быть влюблённой в него.
Очевидно, он почувствовал моё внутреннее волнение, потому что сменил тему.
Как твои боеприпасы? спросил Хендрикс поверх какофонии звуков.
Полагаю, их могло бы быть больше, язвительно заметила я.
Почему было так важно, чтобы я сохранила своё чувство юмора в самые трудные времена, я понятия не имела, но это было почти критично. В конце жизни мой список приоритетов сократился до того, чтобы быть смешной и беситься из-за того, что я вот-вот умру в грязном нижнем белье.