Долго не смолкали музыканты, и народу становилось всё больше. Вокруг крепости было всего три деревни Водная, Горная и Лесная, и можно было представить, какое столпотворение начнётся на поляне, когда соберутся все от мала до велика. Элик тоже танцевал с какой-то милой, невысокой девушкой в простом платье. Танцевали Эрх, и Илья, и все остальные воины. Им можно было не беспокоиться о том, что обделят вниманием.
А потом Влас потянул меня в сторону, и я с бьющимся сердцем последовала за ним к растущим у самого обрыва соснам. Мне бы следовало пригласить ещё кого-то, но раз уж сам вожак за собой повёл Будь благословенна его доброта! Он как почувствовал, что мне сейчас не хочется ни с кем вставать в пару.
Спасибо, сказал мужчина сдержанно.
И тебе. Вообще-то это мой первый солнечный танец. Мы с Эликом в поселениях не всегда отмечали с остальными. Бывало, уходили куда подальше, и там дурачились, плясали под музыку ветра как придётся. Нас ещё поэтому странными считали.
Чем дальше от Вихреградья, тем больше правил и запретов. Не вини людей за осторожность, Веда.
Не виню, но и не поощряю жестокость. То, как поступили с нами в Булатке, это свинство!
Они просто вами воспользовались, спокойно сказал Влас. Потому что вы им, по сути, никто. Не обижайся, но кого бы ты поставила под удар: гостя или родного брата?
Ни того, ни другого. Я бы пошла сама.
Влас рассмеялся во весь голос, и меня накрыло мурашками, словно каплями солнечного дождя.
Веда, произнёс он как-то по-особому, и снова у меня защекотало в животе. Конечно, ты бы осталась. Я ещё не видел девушки, которая бы, вместо того, чтобы визжать, тыкала туманного дракона мечом.
Я хотела закричать, но от страха голос проглотила. А тыкала потому, что он меня нюхал, словно кусок свежего мяса!
Не хочу пугать тебя прошлым, но ты и правда была для него мясом, маленькая.
Я рассмеялась. Теперь мне уже не было страшно вспоминать ту ночь. Наоборот, воспоминания стали яркими и живыми.
Знаешь, это хорошо, что мы можем поговорить наедине, продолжил Влас. Я должен тебе кое-что отдать. Он сунул руку в карман и достал что-то в маленьком мешочке. Всякий, кто находится под моей защитой, должен иметь особый знак.
Он вытряхнул на ладонь амулет, совсем не похожий на те, что создавал Элик. Этот камень не светился, он был тёмен, и внутри него происходила буря синяя на серебристо-сером. Амулет подрагивал, шипел, а когда замолкал становился небесно-голубым, сияющим.
Я шагнула, чтобы он надел тонкую цепочку мне на шею, и Влас на мгновение коснулся тёплыми пальцами моей шеи. Я уже и дышать боялась, и глаз на него не поднимала. Как есть все мои чувства прочитает, если гляну
Спасибо, Влас, тихо сказала я, коснувшись пальцами крошечной бури. Я в Вихреградье совсем как дома.
Я рад, отозвался мужчина. И обещаю, что вам с братом будет здесь хорошо.
Мне уже Да и Элик вон какой счастливый. Ты же ему и кузницу, и на корабле, и учишь
За такой меч, что он создал, можно и замком отплатить, снова улыбнулся мужчина.
Он был сегодня какой-то другой, расслабленный и даже весёлый. Я налюбоваться не могла на его сияющие светлые глаза, и блестящие волосы, и на широкие плечи, обтянутые тёмно-синим льном Мне так хотелось обнять его, прижаться к жаркой груди! И стало так невыразимо печально оттого, что дни его бегут стремительно, исчезают, подвластные страшной магии. Если уж великие колдуны не остановили проклятие разве я совладаю?
Загрустила, сказал мужчина, внимательно на меня глядя. Переживаешь из-за чего-то? Я могу помочь?
Я сглотнула. Нет, не признаюсь. Вся моя отвага ушла на то, чтобы позвать его танцевать.
Просто подумала о том, что радостные мгновения скоротечны, и, как ни пытайся замедлить счастливые секунды они бегут быстрее света.
Он кивнул.
Пойдём. Всё-таки праздник сегодня. Раз уж ты меня выбрала, я буду хорошим тебе партнёром, хотя вообще-то в плясках не силён.
Он всегда говорил правду, и мне не с кем было сравнивать, кроме Элика и отца, но Влас двигался также стремительно и гибко, как в бою. Наверное, он просто давно забыл, что такое настоящий праздник. Мы не только танцевали, но ещё и прыгали через синее волшебное пламя, и пытались поймать хоа, которые
любили музыку и прилетали поиграть с людьми. Считалось, что того, кто нахватает больше десятка волшебных летунов, ждёт счастье. Мы поели яблок, и поговорили об Элике и его таланте. Я была так счастлива, что едва ли не скакала, а с губ не сходила улыбка. Разве можно было рассчитывать на столь щедрый подарок? Правда, я замечала, как посматривают на нас остальные, и чувствовала, что Вихрь, хотя и учтив, а всё-таки предельно сдержан в своих чувствах. Да, он бережно держал меня за руку в танце и играх, да, улыбался мне искренне, но счастлив и полностью расслаблен не был.
Проклятие было его обязательством, грузелом против любого, даже такого сильного урагана, как любовь. Ветер не унесёт, волны не укроют с головой, град не ранит того, кто принял свою неизбежную кончину. Теперь-то я понимала, почему он не боялся смерти. Ему было, на кого оставить дом, и он наверняка уже попрощался с родными заранее, приказав им не лить попусту слёз. Для меня это было величайшим мужеством, самым серьёзным доказательством храбрости: жить мирно и уверенно несмотря на то, что впереди ждал лишь мрак.